В Козьмодемьянске на четверть часа остановились, чтоб взять дров, живо нанесенных бабами. В каюте — шестнадцатилетний князек Чернышев, журимый гувернером за то, что натюкался красным вином; крайняя медленность прислуги; порядочная скука. Цвет речной воды — далеко не так красив, как в море, и вечером вода — мертвая, не искрящаяся тысячами звезд, подобно морской.
13 июня 1880. Пятница.
В Казани
Утром вместе с Высокопреосвященным Сергием поехали в город. Ко мне пришел Васильев — тенор, семинарист. Понравился, и я заказал ему прийти завтра вместе с Вишневским. Вместе с ним приходил проситься в Японию совсем мальчик — семинарист; отказал, конечно. Получил письмо П. С. Шапкина, а потом и сам он пришел, просит озаботиться постройкой Храма в Ханькоу и снабжением этого места священником; средства и на Храм, и на содержание причта обещаются определенные. Жаль, что не могу ничего сделать — за двумя зайцами... С Высокопреосвященным Сергием побыли с визитом у Губернатора Скорятина. Дочь — артистка по живописи; показывала картины свой работы. Скорятин рассказывал, как он удерживает студентов Казанского Университета от волнений. Когда собирались уезжать в загородный дом, пришел Владимир Владимирович Плотников с желанием поговорить. Владыка посоветовал пригласить его для того в загородный дом, что я и сделал, пригласив с пароходом в четыре часа. В назначенное время он явился и предложил взять его миссионером в Японию. Пришел Ильминскии и стал мешать нашему разговору; Владыка взял его к себе, и мы кончили; я дал ему двести рублей на дорогу до Петербурга и посылку матери. Не понравилось мне, что он хочет держать это в секрете здесь и только из Петербурга написать в Академию. Но пусть делает, как знает. Владыке Сергию он сказал о своем намерении оставить доцентуру в Академии и ехать в Японию, и Владыка одобрил. По уходе его Николай Иванович Ильминскии долго занимал разговором, пока наконец уехал со своим «абзой» («дядя» по-татарски, извозчик его).
14 июня 1880. Суббота. В Казани
<...> В Архиерейском Доме; скоро пришли Васильев и Вишневский, пропели «На реках Вавилонских»; бас — не сильный, но приятный. Условились, что я беру их в Миссию, если родители их отпустят. Заехали к Преосвященному Павлу, в Спасский монастырь (где покоятся Мощи Святителя Варсонофия), и — домой (в загородный дом). Была гроза и дождь. Приехавши, сходил в баню, потом пообедали. В семь часов была Всенощная в Крестовой; я стоял в Алтаре; после с Владыкой просмотрели Архиерейский Служебник, и он сделал кое-какие замечания.
