— Впрочем, не стоит плутать в чаще, когда вокруг кромешная тьма. Обитателям леса это может не понравиться.
Амисия с облегчение вздохнула.
— Да уж, и люди, и звери здесь лютые. Не знаю, кто хуже.
Гален ответил ей заразительной улыбкой:
— Мы с тобой знаем укромное местечко — пещеру за водопадом. Там и заночуем.
Амисия пришла в ужас: она только теперь осознала, как близко подошла к опасной грани. Надо думать, Гален по-своему истолковал ее порывистость: иначе зачем бы он стал звать ее среди ночи в пещеру? Ни одна деревенская девушка ему бы не отказала. Она робко подняла свои карие глаза и заметила, что над темными верхушками деревьев взошла луна.
— Мои товарищи наверняка уже видят десятый сон.
Амисия не знала, огорчаться ей или радоваться.
Гален как ни в чем не бывало продолжал:
— То-то они удивятся, когда поутру обнаружат, что провели ночь в обществе прекрасной дамы.
Видя, как она разрывается между облегчением и сожалением, Гален понял, что их терзают сходные чувства. Это его смягчило. С шутливым поклоном он предложил Амисии руку.
Исподтишка покосившись на Галена, Амисия положила пальцы на его согнутую в локте руку и направилась вместе с ним в сторону заветного укрытия. Она не стала уточнять, почему он считает, что идти через лес к пещере безопаснее, чем к деревне. Так или иначе, у нее не было выбора — все лучше, чем ночевать одной в лесу.
Амисия пребывала в какой-то лиловой дымке между сном и явью. То ей мерещились всполохи страсти в объятиях сильных рук, то эти грезы прогонял шум падающей воды. Повернувшись на бок, она ощутила под щекой сукно своего плаща, который Гален свернул валиком и подложил ей под голову, прежде чем лечь рядом и укрыть их обоих своим широким плащом. Амисия с трудом подняла отяжелевшие веки, но Галена подле нее не было. Зато до ее слуха донесся незнакомый шепот:
— Кто же она такая?
— Резонный вопрос, Уолтер. — Амисия сразу узнала тихий, смеющийся голос: он принадлежал ее знакомцу по имени Карл. — Ты ходил на разведку, когда сюда явилась обожательница нашего «главаря».
— Главаря?
Амисия вся обратилась в слух, но не потому, что это слово прозвучало громче других, а оттого, что в нем сквозило неприкрытое изумление. Что же здесь такого? Ведь Карл не стал отнекиваться, когда она при первой встрече признала в них разбойников. Почему же их третий спутник так удивился? Или он счел, что не подобает называть «главарем» вершителя справедливости? Амисия замерла, чтобы не выдать себя и узнать еще что-нибудь интересное из чужого разговора.
