Прищуренными глазами глядя на женщину, посмевшую оказаться на его пути, Гилфрей жестом подозвал кого-то, стоявшего за его спиной.
— Мы сами позаботимся о миледи.
Слова были произнесены мягким тоном, но в них звучал неоспоримый приказ: Анне следовало уйти.
Глаза Анны расширились при виде отвратительной старой карги по имени Мэг, которая выскользнула из-за приземистой фигуры нового барона. В руки Мэг, похожие скорее на клешни, въелась такая же застарелая грязь, как и в лохмотья, которые она носила. Медленно покачав головой, Анна взглянула на роженицу, которую вновь сотрясали спазмы боли. Бедная Сибилла! Сначала она овдовела, потом ее выдали замуж за человека, который ей отвратителен… а теперь эта нескончаемая пытка… при ее-то деликатном сложении! Как же Анна могла оставить подругу именно сейчас, когда ей так необходима поддержка любящих рук? На двух гусынь, которых приставили к Сибилле для услуг, не очень-то можно понадеяться. К тому же Анна не сомневалась, что этот человек задумал сотворить что-то недоброе, если родится мальчик: сын его предшественника мог бы впоследствии предъявить права на все, что Гилфрей считал уже своим.
Сочтя колебания Анны за отказ подчиниться его требованиям, Гилфрей зарычал:
— Убирайся и впредь никогда не смей мне противиться, если не хочешь, чтобы я выгнал тебя на улицу!
Он двинулся вперед, бесцеремонно отшвырнув с пути Анну. Старуха засеменила следом за ним к кровати и сквозь раздвинутый полог уставилась на женщину, которая была настолько одурманена болью, что не узнавала ни мужа, ни кого-либо еще.
От грубого толчка Анна отлетела так, что ударилась о сундук, стоявший поблизости от кровати, и упала на пол. Собравшись с силами, она вскочила на ноги, ее голубые глаза метали молнии… но тут же обнаружила по бокам от себя парочку угрюмых стражников Гилфрея. Выбора у нее не было; оставалось только удалиться, хотя она и чувствовала, что покидает в беде женщину, привечавшую ее с первого дня прибытия в этот замок.
Вздернув подбородок, Анна (которая была ростом не ниже обоих стражников) вышла из спальни и направилась по широкому коридору к винтовой лестнице, высеченной в толще каменной стены. С горделивым видом спускаясь по ступеням, она бросила взгляд в узкую стрельчатую щель, из которой на лестницу попадало больше света, чем давали слабые, мерцающие масляные светильники. Сколь ни узок был этот проем в стене, Анна увидела сквозь него синие волны, разбивающиеся в белую пену у подножия отвесной скалы, а за изменчивой картиной теней и света, играющих в морских волнах — зеленую стену густой лесной чащи.
