Но неуклюжий на вид великан оказался расторопней. Одним движением мощных своих лап он зажал, словно в клещи, правые руки гестаповца и Бруно, и теперь оба немца стояли перед ним, прикрывая его как щит от вооруженных жандармов.
По толпе пронесся одобрительный шепот, все восхищались отвагой смельчака. Толпа забурлила, подалась на шаг вперед. «Коридор», по которому шли немцы, пока сохранялся, но, казалось, еще минута — и круг сомкнется. Немцы как будто только теперь поняли, что их совсем немного по сравнению с огромной, готовой на все толпой. Жандармы, растерявшись, направляли стволы автоматов то в одну, то в другую сторону. Первый же их выстрел мог обратить людей в бегство, но мог вызвать и необузданную ярость.
Все замерло.
Вдруг где-то возле Замковой площади послышалась стрельба. Там тоже были немцы и, возможно, в большом количестве, по первому же знаку они тотчас же кинулись бы сюда, к своим на выручку.
— Не держите их, пускай проваливают! — повелительно сказал великану тихий голос.
Великан подтолкнул своих пленников, да так, что они налетели на жандармов с автоматами, но, прежде чем выпустить руку гестаповца, ловким движением вытащил у него из кобуры револьвер.
Немцы медленно, шаг за шагом, отходили назад. Они понимали, что ситуация не в их пользу, и отступали, но в любую минуту могли вернуться с подкреплением, и с этим нельзя было не считаться.
Рынок опустел.
Станислав медленно брел по мостовой, едва удерживая в руках портфель, набитый книгами.
Тяжелые двери Музея Старой Варшавы закрылись за ним. Очутившись в уютной тишине дома Барычков, он вздохнул с облегчением.
Стуча костылем, Станислав медленно и довольно неуклюже поднимался по лестнице. Двери на лестничной площадке отворились, на темные дубовые перила, на ступени упала полоса света.
— Эй, шеф, откуда у вас такой тяжелый портфель? — раздался вдруг знакомый, чуть насмешливый голос.
— Стасик? Что ты тут делаешь?
— Пришел ко мне в гости! — звучным голосом отвечал великан, тот самый, что недавно на площади стал на пути у Бруно.
Своим массивным телом он, казалось, заполнял все пространство видневшейся за ним комнаты, а головой чуть не упирался в потолок. Из-за его спины выглянул щуплый подросток в знакомом голубом свитере.
— Я ведь вам, шеф, говорил, что здесь мой крестный…
Великан обнял своей мощной ручищей Стасика и легонько, как фигурку на шахматной доске, отодвинул его.
— Что с этим разбойником делать? Не сидится ему на месте! — В грозных раскатах могучего баса звучала нотка одобрения. — В меня пошел! Не боится швабов, и баста!
