В девять утра Стивенс уже отправился проверять, кто живет по одному из добытых им адресов. Поиски привели его к небольшой усадьбе, обнесенной железной решеткой. Дом стоял на значительном удалении от проезжей дороги. Он поинтересовался у проходившего мимо мальчугана, кто хозяин этой виллы. Тот бойко отбарабанил:
— О! Да судья Адамс.
Стивенс внутренне похолодел, подумав: “Но это же смехотворно… Судья Адамс не может…” Но, поразмыслив, был вынужден признаться самому себе, что понятия не имеет, что тот мог и чего не мог делать.
К одиннадцати часам он уже имел данные о жителях по всем двенадцати адресам, которые обнаружил в офисе Мексиканской импортной компании. В каждом без исключения случае речь шла о лице, занимавшем в городе солидное положение: судья Уильям Адамс, судья Олден Портер, хозяева двух ежедневных газет Альмиранте Джон Кэрвелл и Мартин Грант, владелица единственного частного банка в городе Мадлен Оллори, еще две женщины из высших кругов, известный торговец-импортер и, наконец, последний по списку, но не по значению Дж. Эзвелл Дорди, возглавлявший крупные предприятия сталелитейной промышленности. Хотя последний из них был еще совсем молодым человеком, утверждали, что он уединился в Альмиранте по причине неважного здоровья.
Перечень получился настолько внушительный, что у Стивенса екнуло сердце: он сунулся в осиное гнездо. Все эти люди, вне всякого сомнения, по существу контролировали жизнь в городе. Он заехал в редакцию самой крупной из двух газет и покопался там в библиотеке, отыскивая фото самых видных граждан Альмиранте. Из дюжины установленных им лиц он нашел снимки только семерых. По их внешнему виду он попытался представить себе, могли ли эти люди, натянув на себя маски, выглядеть как члены той банды, с которой он схлестнулся. К однозначному выводу прийти, однако, было невозможно. Для этого требовалось увидеть самих этих лиц, услышать их голоса. Хотя, как его как-то заверил один знакомый актер, голоса можно достаточно легко изменять.
Стивенс покинул редакцию, не представляя себе своих дальнейших действий. Было двадцать четвертое декабря, канун Рождества, день, малопригодный для проведения расследований. Он подумал мимоходом, что неплохо было бы заручиться отпечатками пальцев Ньютона Таннехилла. Но сделать это, не прибегая к содействию полиции, представлялось нереальным. Все же он решил сразу же после праздников попросить свою секретаршу мисс Чейнер поискать документ с подписью старика Таннехилла. Ведь тот мог оставить на нем свои отпечатки.
