Молчание.
Скажите мне правду! Если б не эти мерзкие ноги, нечувствительные, неподвижные, мне казалось бы, что опасности нет... Сколько еще дней жизни дает мне господин Жавлино?
Мать Мария от Воплощения опускается на колени у изголовья кровати и бережно прижимает распятие к губам настоятельницы.
Мать Мария. Ваше телосложение из самых сильных, какие он видел. Он боится, что уход ваш будет долгим и трудным. Но Господь...
Настоятельница. Господь и сам стал для меня тенью... Увы! Я больше тридцати лет в монашестве, двенадцать лет настоятельствую. Я размышляла о смерти каждый час моей жизни, и вот теперь все это оказалось ни к чему!..
Долгое молчание.
Кажется, сестра Бланш де Лафорс очень запаздывает.
' Молчание.
После вчерашней беседы она все так же решительно держится того имени, которое избрала?
Мать Мария. Да. Если вам будет благоугодно, она по-прежнему хочет именоваться сестрой Бланш от Смертной Муки Христовой. Мне кажется, вас очень взволновал этот выбор?
Настоятельница. В былые времена и я сначала сделала такой же. Нашей настоятельницей была тогда госпожа Арну, ей было восемьдесят лет. Она мне сказала: «Взвесьте ваши силы. Кто входит в Гефсиманский сад, больше уже не выходит оттуда. Вы чувствуете в себе достаточно мужества, чтобы оставаться до конца узницей Пресвятой Смертной Муки?»
Долгое молчание.
Это я ввела в нашу обитель сестру Бланш от Смертной Муки Христовой. Это дело меня заботит. Я хочу навести в нем порядок, прежде чем передать свои обязанности другим.
Молчание.
Из всех моих дочерей никто не беспокоит меня больше, чем она. Я думала поручить ее вашему милосердию. Но после всех размышлений и если будет на то воля Божия, я решила, что это станет последним актом моего настоятельства.
Короткое молчание.
Мать Мария...
Мать Мария. Да, преподобная мать моя.
Настоятельница. Исполните долг повиновения. Передаю в ваши руки Бланш де Лафорс. Вы ответите мне за нее перед Богом.
Мать Мария. Да, мать моя.
Настоятельница. Вам понадобится большая твердость суждения и характера, но это именно то, чего ей недостает и чем вы наделены в избытке.
Молчание.
Только как бы и вам тут не пришлось смирять какие-то движения вашей души.
Протестующий жест матери Марии.
О, я знаю, что говорю! Мнение о такой особе, как Бланш де Лафорс, к тому же нашей дальней родне, неизбежно будет подчиняться привычке думать по-мирски. Монашеская жизнь эту привычку может умерить, но не вовсе истребить...
Мать Мария (поколебавшись, потом со всей прямотой).
