Бланш (резко). Вы не боитесь, что Богу надоест такое веселье и что настанет день, когда Он вам скажет, как святой Анджеле из Фолиньо: «Я возлюбил тебя не затем, чтобы ты смеялась»?
Сестра Констанция смотрит на нее с изумлением, ее детские черты искажены гримасой боли.
Наконец она произносит.
Сестра Констанция. Простите меня, сестра Бланш. Я не могу избавиться от мысли, что вы нарочно сделали мне больно.
Молчание.
Бланш. Что ж, вы не ошиблись... Это потому, что я вам позавидовала.
Сестра Констанция. Вы мне завидуете! О, вот самые удивительные слова, какие я только слышала в жизни! Вы мне завидуете, а ведь меня надо бы высечь за то, что я так легкомысленно говорила о смерти нашей преподобной матушки... Смерть матери настоятельницы — это очень серьезная вещь... Мне не доводилось видеть, как умирают серьезные люди. Мой дядя, герцог де Лорж, умер в восемьдесят лет. Это все-таки была не настоящая смерть, это была красивая церемония, и все. Два моих старших брата погибли на войне, мой кузен де Люан — на оленьей охоте в нашем дампьерском лесу, а другой кузен, Жокур, по прозвищу Лунный Свет, утонул в Миссисипи во время американской войны... Все они умерли играючи, если можно так выразиться. У людей знатных всегда было так. То место, что мы занимаем в мире, нам дали не наши титулы и не изъеденные крысами пергаменты, а люди, для которых смерть была просто такой же игрой, как другие игры... О сестра Бланш, я так глупо говорила сегодня. Поэтому явите милость, помогите мне загладить мою вину. Давайте станем на колени и предложим наши две маленькие жизни в обмен на жизнь Ее Преподобия.
Бланш. Это ребячество...
Сестра Констанция. Вовсе нет, сестра Бланш, я вправду думаю, что это озарение сердца.
Бланш. Вы смеетесь надо мной...
Сестра Констанция. Эта мысль пришла ко мне внезапно, я не думаю, чтобы в ней было что-то дурное. Я всегда хотела умереть молодой. Слишком большое несчастье — отдавать Господу жизнь, которой уже не дорожишь или дорожишь только по привычке, по жестокой привычке.
Бланш. Что мне до этой комедии?
Сестра Констанция. Я скажу... Так вот, как только я вас увидела в первый раз, то поняла, что молитва моя услышана.
Бланш (яростно). Молитва о чем?
Сестра Констанция. О том... Но как вы меня сейчас пугаете, сестра Бланш... Вы так странно на меня смотрите...
Бланш подходит к ней ближе.
Бланш. Поставьте этот глупый утюг и отвечайте, прошу вас.
Констанция послушно ставит утюг на стол, черты ее красивого личика мучительно сведены, но сохраняют тем не менее выражение детской безмятежности.
