Искреннее негодование душило Бэби, но он понял главное: без выполнения этого дурацкого условия «поднатореть в делах кузнечных», то есть без ненавистного ему «подчинения на подхвате» кузню он не получит.
Пришлось Бэби гордыню свою смирить.
— Ладно, буду ходить, — примирительно пробурчал он, но обиду, видать, затаил немалую…
Несколько месяцев прошло прежде чем Кузнец все дела со своим переселением уладил. Трудные это были месяцы. Если и была раньше промеж ними какая дружба, то вся вышла. Бэби мучительно страдал от того, что ему приходилось быть на вторых ролях.
— О, — говорили их общие знакомые, — ты теперь у Кузнеца работаешь? Растешь! — Будто мало ему было тени Великого, Знаменитого и Большого, а тут еще и под тень Кузнеца попасть угораздило. «Эх, если б не обещанная кузня, стал бы он из себя ученика изображать?..»
Учить Бэби было очень трудно. Ведь он всегда и во всем разбирался лучше других и все знал заранее. Через это он не одну деталь, из Кузнецом заготовленных, попортил. Да еще, чтобы облегчить страдания своего самолюбия, он частенько пытался сам учить Кузнеца, как тому следует действовать или как тот или иной заказ выковать. Так что сухая солома за эти месяцы еще не раз жарким огнем вспыхивала.
Кузнец уж и сам не рад был, что пообещал Бэби кузню оставить. Тот явно не тянул на предложенную ему роль. Много ему чего для этого не доставало, а главное — настоящей Веры в себя. Еще с детских лет, со времен родственника, отца и брата, на ее месте прочно обосновалась агрессивная самоуверенность. Ну, да «слово — не воробей…», «уговор дороже денег…», оставил Кузнец ему свою кузню: взялся помочь — помогай! Азы кузнечного дела Бэби, с грехом пополам, усвоил, кузня есть, а остальное жизнь расставит по своим местам. Да и людям в округе можно будет из‑за простого гвоздя, кочерги или той же скобы строительной за семь верст киселя хлебать не ездить.
Как пришло время, собрал Кузнец свои пожитки, инструмент кое — какой, семью на подводу посадил и подался на новое место. Как из города‑то выезжать, с подводы соскочил, да в кузню, глянуть, как там у Бэби дела продвигаются.
Гордый Бэби показывал старинным друзьям свою кузню.
— А, это ты? — удивился Бэби. — Кофа будешь?
Кузнец сразу почувствовал, что его приход нарушил атмосферу радости Бэби за свое прибавление в росте, помноженной на радость его друзей за то, что у него все так удачно складывается. Сам Кузнец — уже был здесь лишним. Но дело оставалось.
