И правило таково: власть — это великий груз на плечах того, кто несет ее. Ибо пока человек сам по себе и сидит среди своего народа, скрытый среди людей, — он отвечает только за самого себя. А поднявшись к власти и правлению, он отвечает за всех, кто под его рукой и правлением. Потому что ему надлежит наблюдать за всеми и учить их знанию и разумению, и исправлять их поступки. Если же нет — «их вина на ваших головах», как написано.
А почет, почесть — это суета сует /хевел хавалим/, пустое ничто, сводящее человека с ума, удаляющее его от познания Творца и заставляющее забыть долг и все свои обязанности. Знающему почесть она отвратительна, и он возненавидит ее. И похвала, которую перед ним произносят люди, станет непереносима. Ибо видя, что они все больше и больше хвалят его за то, чего в нем нет, устыдится и станет вздыхать о том, что и так уж ему недостает этих достоинств, а на него еще грузят больше лживой похвалы, дабы он еще больше устыдился.
Четвертая часть — это оказание почета каждому. И мы учим в Мишне так (Авот 4:20): «Кто уважаем? Тот, кто уважает людей». И сказали еще (Псахим 1136): «Знающий о другом, что тот значительнее в чем-нибудь одном, обязан уважать его». И еще мы учим (Авот 4:20): «Первым привечай каждого». И сказали о р. Йоханане бен Заккае, что никто и никогда не поздоровался с ним первым. Как в речи, так и в деле следует вести себя с уважением к другому. И так же, как позор относится к злодеям, как сказано в уже упомянутом (Мишлей 18:3): «С приходом нечестивого приходит позор», так почет уважения относится к праведникам. Ибо уважение у них и неотделимо от них, и говорит (Ишаяу 24:23): «И перед Его старейшинами честь /уважение/».
Пути приобретения смирения и удаление от факторов, отменяющих его
Две вещи приучают человека к смирению — привычка и наблюдение. Привычка — когда человек постепенно приучает вести себя униженно, как упомянуто, сидеть на низких местах и идти за всеми, за обществом, носить одежды скромных, то есть одежды почетные, но не пышные. Ибо когда он приучит себя к такому поведению, смирение придет к нему и войдет в его сердце постепенно, еще до того, как установится оно в нем, как следует. Ибо поскольку природа человеческого сердца склонна к возвышению и чувству превосходства, ему трудно выкорчевать с корнем эту природную склонность, и лишь внешними действиями, которые зависят от него, он может притянуть внутрь себя то, что не в его руках — настолько и подобно тому, как мы объяснили в главе о поспешности. Все это — часть того, о чем сказали мудрецы (Брахот 17а): «Человек должен быть всегда хитрым в страхе» — то есть он должен искать всякие уловки и хитрости против своей натуры и ее склонностей до победы.
