Машина снов | страница 87



Ты не представляешь себе, мой мальчик, какое облегчение я испытал! Я снова знал, кто я… Возможно, это покажется тебе забавным, но… потеря имени — это потеря всей памяти.

Меня проклинали миллионы. Меня проклинали десятилетиями. Все, кто пал под ударами моих сабель. Все, кто отказывался признать мою власть. Все они проклинали меня с такой силой, что если бы из этих проклятий можно было сплести сеть, то эта сеть остановила бы движение луны и солнца. Но меня они остановить не могли. И тут… проклятие колдуна вспомнилось мне с невероятной силой. Я почувствовал себя проклятым, почувствовал так, что на какое-то мгновение меня оставили силы, и я присел на песок, приходя в себя от этого ужасного ощущения. В чём суть этого проклятия, мой мальчик?»

Марко, впервые за неделю покинувший опочивальню и на паланкине доставленный к прудам, смотрел на воду, вспоминая крик людоеда. Снег окончательно сошёл, и льда в прудах почти не осталось. Вода посветлела. Вчера сюда впервые запустили рыбу. Мелочь. Не длиннее мужской руки. Но теперь поверхность пруда оживлялась резвящимися карпами, словно серебряные монеты посверкивали здесь и там. Жизнь кипела. Крохотные мошки, расплодившиеся буквально за день, столбом висели над водой. Пролетела небольшая бабочка, потянуло слабым предчувствием сливового цвета. Усатый карп вылетел из воды, изогнувшись как падающий лист, мгновение повисел в воздухе, сверкая чистой чешуёй, и почти без плеска ушёл в зеленоватую глубину. Биение жизни, её горячий пульс так далеко отстояли от леденящих душу воспоминаний о битве с людоедами, что Марку стоило труда мысленно вернуться в тот переполненный трухой и вонью павильон, где воздевал руки к небу последний колдун.

— Насколько я помню, если проклятие сбудется, мы будем лишены обычных человеческих радостей, мой повелитель, — ответил Марко.

— Ха-ха-ха! Глупый колдун, помешавшийся на злобе! — захохотал Хубилай. — Как можно пожелать отсутствие обычной радости простолюдина тому, кто знает, что такое радость императора?!

— Я неточно выразился, — тихо сказал Марко. — Он сказал, что мы никогда отныне не сможем утолить своих желаний. Словно демоны, пытающиеся утолить жажду водой из озера страстей: они зачерпывают её, но в их ладонях она обращается в огонь. Если это так, он обрекает нас на вечное страдание и вечное странствие.

Хубилай перестал смеяться и бросил камушек в пруд. Серебряные рыбьи спины заметались, вспенивая воду.

— Ты веришь в это? — серьёзно спросил он Марка.