Видишь, за ухом знак
лисы? Тебе ведь было хорошо с нею?
— Очень, — покраснел Марко.
— А ты не удивлён, что за минувший год ты ни разу не взял в постель ни одной девицы из тех, что присылала тебе Хоахчин? Ты отвергал самых красивых женщин Тайду, а вот с этой плюгавой потаскушкой ты изменил памяти своей Пэй Пэй?! Господи Боже! Да даже я таких детей не насиловал!
— Я не знаю, что вам ответить, Кубла-хан, — Марко пылал от стыда.
— Ты виноват только в одном — в незнании. Не переживай, мой мальчик, просто теперь будешь вдумчивей, — сказал Хубилай, бросая девчонку в руки стражников. Потом он секунду подумал и, резко развернувшись, снёс ей голову. Охранник, державший её на руках, вздрогнул, но сабля императора была так быстра, что он не успел испугаться как следует. — Всё равно она ничего не расскажет. Цзы Чэня, жирную гадину — на допрос, спросите у него, как это лиса оказалась в Запретном городе? С каких это пор лисы стали заводиться среди караитов? Спрашивайте хорошенько. Да, ещё… главный вопрос: сколько их тут? У этой шлюхи должна быть хозяйка. Уж больно маленькая она. Вонючий лисёнок! А теперь — вина мне. Подмёрз я что-то. Совсем кровь стариковская не греет.
Хубилай опустился в услужливо поднесённое под навес кресло, поманил Марка к себе, жестом пригласил присесть рядом. Марко опустился на брошенную кошму, но охранники вынесли ему из опочивальни резной стул, сидя на котором он любил читать перед распахнутым окном с видом на пруд. Хубилай плеснул Марку немного вина в чашку, внимательно следя за лицом венецианца, пока тот пил. Марко, чувствуя напряжение, исходившее от богдыхана, пил нарочито медленно, хотя и знал, что перед этим вино проверят четыре раба. Но что такое монский яд? Кто знает? Марко буквально проталкивал сладкую сливовую влагу в сжавшееся горло. Да и чёрт с ним! «Семи смертям не бывать, а одной не миновать», — подумал Марко и допил всё одним жадным рывком. Остатки вкуса, заблудившиеся в сумраке дёсен и гортани, затаившиеся под языком, были чудесны. Какое крепкое вино! Напрягшиеся мышцы наконец-то расслабились, Марко потянулся и с удовольствием отрыгнул вкусный воздух.
Удостоверившись, что питьё не отравлено, император сделал несколько больших глотков прямо из горлышка кувшина и бросил:
— Принесите поесть! Будешь что-нибудь, мой мальчик?
— Спасибо, не хочется… Разве что ещё императорского вина…
— Жалко девчонку?
— Она была очень красивой, Кубла-хан.
— Да… они всегда красавицы. Опасные и обольстительные, — и, видимо, что-то вспоминая, Хубилай снова сделал длинный глоток.
