Марко сидел мрачнее тучи. Тоган переиграл его. Врал императорский сын или говорил правду, он добился своего — теперь Марко вынужден снова и снова возвращаться в ту ночь, чтобы восстановить события прошлого. Тоган выбил твёрдую почву у него из-под ног, лишил его опоры, окунув в болото самобичевания. Сукин сын! Лукавый царедворец! Самое отвратительное, что, даже предполагая ложь со стороны принца, даже — чёрт с ним! — будучи уверенным в том, что Тоган почти полностью выдумал всю историю, Марко не мог отделаться от внутренних диалогов с Хубилаем.
Но… доля правды в словах Тогана всё-таки была, что Марку виделось вполне ясно. Как бы принц-полукровка ни приукрашивал детали, каких бы цветистых историй ни выдумывал, невооружённым глазом видно было — он действительно хотел присвоить себе машину снов. И, вероятнее всего, действительно предпринимал попытки её построить или завладеть той, что уже существует.
«Что же, — подумал Марко, — это облегчает выполнение той задачи, ради которой я напросился на встречу с этим хитрецом».
— Подожди, Тоган. Давай-ка лучше вернёмся к теме нашего разговора. К машине. Правильно ли я понял, что ты попытался построить её копию? — прямо спросил Марко.
— Угу, — угрюмо кивнул принц-полукровка. — Попытался. Действительно попытался.
— И?
— Да это же просто чёртова игрушка, кукла! Дерьмовая копия! Фальшивка! — взорвался Тоган. — Она ни черта не стоит без твоих знаний! Мы сделали всё в точности, как на чертеже. Полукровка из Кашгара, ювелир Цуй по прозванию Золотой хан, которого я тайно вывез из Канбалу, скопировал все иероглифы, которые предоставил нам твой покойный друг-великан. Он скопировал все мельчайшие чёрточки, всё, вплоть до малейшего изгиба! Но проклятая машина так и осталась обманкой, фуф- лыжной куклой! — орал Тоган, всё чаще срываясь с катайского на грубоватое татарское просторечье. — Пользоваться ею было всё равно что попытаться отодрать статую! Только член обдерёшь, а кончить не сможешь!
— Ювелир-то жив остался? — с издёвкой спросил Марко, тоже переходя на татарский.
— Да, конечно… — в сердцах выпалил Тоган. — Я его одним ударом до задницы развалил. Наискосок.
— Переоценил ты Йоханнеса, чингизид, — засмеялся Марко, мстя Тогану за пережитое унижение. — Чего ради ты решил, что безграмотный кузнец сможет точно перенести на бумагу необходимые письмена? Вот если б ты попросил его выгнуть их из медной проволоки, он бы, пожалуй, сдюжил.
Тоган с ненавистью швырнул чашку в стену и замолчал.
