Матвей, посмеиваясь, пододвинул Марку чашу с фруктами, переставил на столе свою деревянную маленькую джонку поближе и с хитрецой посматривал на племянника сквозь лес мачт. Марко с сомнением посмотрел на дымящуюся пиалку с ароматным чаем, пригубил, чтобы сделать приятное отцу. Горько, еле проглотил. Адово пойло, мало того, что на вкус мерзко, так ещё и горячо. Долго мусолил в руках горячую чашку, не решался сказать, а потом как-то сразу выпалил:
— Я пришёл спросить вас, отец... а как умерла мама?
— Почему ты спрашиваешь? — нахмурился Матвей.
— Вы никогда не говорили мне о ней, а теперь я часто вижу её во сне. Она идёт вдоль площади, мимо проезда Горшечников, через мост, сворачивает к каналу, я бегу за ней, но не могу догнать. Она смеётся, зовёт меня по имени, но я бегу слишком медленно, словно в воде. Потом она садится в гондолу, на ней гирлянда цветов и праздничное платье, гондольер отплывает, и мама скрывается в тумане. Только её голос слышно — Марко, Марко, сынок. И смех.
— И что? — после длинной паузы спросил отец, прикрыв глаза рукой.
— Я боюсь, отец. Это страшный для меня сон. Словно она утонула и зовёт меня с собой. Сначала мне очень тепло, я хочу снова видеть её и просыпаюсь с улыбкой на лице, как будто наяву разговаривал с ней. А потом... мне становится страшно. Как она умерла?
— Она не утонула. Она умерла от болезни, — быстро сказал Матвей. — Она болела недолго, и мы боялись, что ты заразишься от неё. Поэтому увезли тебя в дом к Фьоре, сказав, что мама уехала. А когда она умерла, тебя сначала не хотели ранить известием о её смерти, а потом. как-то всё сложилось так, как сложилось. Тебе просто тяжело на чужбине. Ты просто ещё не привык.
— Сны — это всего лишь морок, обман, Марко, — тяжело сказал отец. — В области Тебет живут чародеи-бахши, они могут ходить во сне, в чужие страны летать и чудеса всякие делают. Но то противно Богу, язычество это. Забудь о том, Марко. Живи с Пэй Пэй, учись прилежно, будь надёжным другом Хубилаю и послушным слугой. Матвей прав, ты просто ещё не обжился в Катае. Вот и всё. Молодой, привыкнешь ещё. А сны — дым это.
От отцовых покоев до Драконьих прудов полчаса идти, не меньше, если не в паланкине, конечно. Рядом, в двухстах шагах среди зелени высится Цветочный павильон, женский город, где Пэй Пэй живёт. Там же обитают десять тысяч наложниц ханских, бесчисленная армия служанок, мамок, нянек, кормилиц, фрейлин и жён придворных. Попасть туда, конечно, невозможно — евнухи не пустят. Для катайца запрет великий даже посмотреть на ханскую наложницу.
