— Вначале прятался, не желая уезжать от молодой жены… Потом добирался до дома…
— Ага, прятался… добирался. Двадцать лет на корабле, где за год можно все пешком обойти. ТОТ бы Одиссей точно наломал дров, если бы его не заменил такой же, как ТЫ… Троя до сих пор процветала бы, и Рим бы никогда не появился. А вы бы все еще приносили человеческие жертвы.
— И что, такой же, как я, который вместо Одиссея? Что он первым делом сделал?
Она хмыкнула:
— Первым делом он прирезал того царя-пастуха. Потом рванул из дома. Побыстрее. Они хоть и похожи были, но не настолько, чтобы родная жена не смогла отличить одного от другого.
Ваджра лукаво на меня взглянула:
— Можешь вспомнить, что с ним потом было, после взятия Трои?
— Ну, приключения всякие…
— Да уж, приключения. Это была череда неприятностей, которую можно назвать одним словом — НЕУДАЧА. А ведь это была уже затухающая волна, агония мира, после падения Трои. И кто ему помогал все время из этих неприятностей вылезать?
— Кто, кто… Что?!!! Так ты Она и есть??!!
Ноя поморщилась:
— Это просто одно из имен, не больше. Ты лучше вспомни, что он в конце жизни сделал.
— Весло закопал там, где его называли лопатой.
Она тяжело вздохнула.
— Из тебя все приходится вытаскивать калеными клещами. Скажи, где весло могли назвать лопатой?
— В месте, где никогда не видели моря.
— Делай последнее усилие…
— В пустыне…
— Ах, молодец. Какой ты догадливый… Где ты меня нашел?
— В… Угу. Понял…
Она рассмеялась.
— Правильно. Шкатулку он там оставил. В храме Индры, который есть в каждом мире этой ветви. Меня там всегда оставляют, когда исчезает во мне необходимость. А сам «Одиссей» вернулся назад. Через столько лет он уже мог смело выдавать себя за того царя-пастуха. Тем более что еще при первом возвращении я ему подсказала и про его шрам на ноге, и про то, из чего была сделана его кровать.
Последовала еще одна долгая пауза. Все было сказано откровенно и прямо. И я решился:
— Нам надо все хорошо обдумать.
Она кивнула головой.
— Конечно. Я была бы удивлена, если бы у вас такого желания не возникло.
Проговорив это, моя гостья просто исчезла.
Я несколько мгновений задумчиво смотрел на опустевшее место, потом повернулся к своим людям:
— Ну и какое у кого будет мнение?
Все мрачно и как-то отрешенно молчали. Я их очень понимал. Не каждый день тебе говорят, что больше никогда не вернешься к своей прежней жизни и твой привычный мир навсегда для тебя закрыт.
Кто-то произнес просительно:
— Эх, водочки бы сейчас. Грамм по сто, для разморозки сознания, а, командир? А то что-то в голове полный кавардак.
