Дед долго раздумывать не стал. К нему нечасто захаживали гости, супруга его уже семь лет как лежала в сырой земле. Сын жил в шумной столице, у него семья, свой сын, туристический бизнес. Степаныч (так звали его соседи) жил одиноко, но спокойно. Тут, рядом с городом, похоронена его жена, его мама. А к сыну и внуку сгонять не проблема — сын всегда машину с водителем за ним присылал из Москвы. Сам тоже иногда наезжал. Друг детства его тут живет.
— В ноги падать запрещаю! Приезжайте, девочки! Приезжайте, коли с дедом вам не скучно будет.
— Ну, и хорошо, что дедушка! А то, с нашими ровесниками, о чем поговоришь-то? Ладно. Скажите, что вам купить? Что поесть взять, водки, какой закуски?
— Да ничего не приносите! У меня все найдется. Чайку попьем, наливочка у меня есть, сливовая. Закусок придумаем. Приходите, посмотрим на вас — непутевых! Извините. Это я шучу. Я ж вас только бесчувственными видал.
— Да чего уж, непутевые мы! Но не всегда, Петр Степанович, не всегда! Спасибо за приглашение! Мы придем, дедушка, придем! Сегодня вечером сгодится? Часиков в семь?
— Отлично.
— Тогда диктуйте адрес, — подготовилась Снежана, — я записываю!
ГЛАВА 6. Боль поколения «Пепси»
Около семи вечера в дверь позвонили. Петр Степанович ждал этого звонка. Он открыл входную дверь: перед ним стояли те самые девчонки, что он нес на руках до такси в День города, те самые, которые лежали еще недавно на земле с залитыми кровью лицами. Те самые, за состояние которых он все-таки переживал. Они ему еще тогда показались какими-то брошенными, растерянными перед жизнью. Его родной внук Артем жил в довольстве и достатке, он неплохой пацан, но эти две подружки казались ему какими-то несчастными, одинокими. Впрочем, как и он сам частично. После смерти любимой супруги многое померкло в его жизни. А одна из этих девушек внешне весьма напоминала его жену в далекой юности.
— Проходите, проходите, девочки! — гостеприимно широким жестом пригласил Куравлев и распахнул дверь. Первой в квартиру шагнула Пельмешка. В ее действиях чувствовалось больше уверенности, чем у ее подруги. Она сразу деловито представилась.
— Я — Снежана Корикова. Я покрупнее Светки буду. Намного упитаннее.
— Я — Света Стриж, — тихо поздоровалась вторая.
— Что ж, а я Петр Степанович. Вы, дочки, зовите меня просто Петр. Или дед.
— Знаем, как вас зовут, знаем. На всю жизнь запомним! — уверенно заметила Снежана Корикова. Лиса же тихонько стояла в коридоре и молчала. Она была хрупкая на вид, даже миниатюрная. Лицо ее покрывали едва заметные веснушки. Петр Степанович с улыбкой смотрел на эти веснушки. Его супруга тоже была слегка конопатой.
