— Знаешь, — поразмыслив, возразил Игорь, — давай лучше договоримся на послезавтра, хорошо? Мне бы все ж слазать в картотеку, да переговорить кое с кем… Понимаешь, я только сейчас вспомнил: должен у меня там быть один серьезный товарищ. Вот он, говорили, как раз на изучении демонов специализировался. Даже, по слухам, какие-то контакты с бывшим ка-ге-бе имел по этому поводу.
— Слу-ушай, — зачарованно протянул Димыч, — хочу! Давай, если это возможно, вдвоем его навестим, а? Комитет, значит, вправду таким штуками баловался?
— Посмотрим. Если он вообще согласится с нами беседовать. И если вы, молодой человек, «поперэд батька в пекло нэ полизэте».
Утомленным играми втроем Петяше, Елке и Кате оказалось, понятно дело, не до выяснения отношений. Умостившись на тахте, они лениво попивали кофе с принесенным Катей солоноватым хворостом. Тахта, хоть и называлась по фабричному паспорту двуспальной, шибко много простору все ж не обеспечивала; потому Елка с Катей сидели в уголке, прижавшись друг к другу, точно пара котят, причем Елка, обняв Катю за плечи, рассеянно поигрывала ее грудью.
Петяша никак не мог оторвать взгляда от бледно-розового, крохотного соска, набухавшего под Елкиными пальцами. Мало, что зрелище никак не давало рассеяться туману в голове. Удивительно, но — после полутора-то часов всевозможных развлечений! — он снова почувствовал знакомое леденящее напряжение внизу живота.
Он завозился, придвигаясь к девушкам ближе. Уловив его настроение, Елка потянулась к нему, а коготки Кати, оставляя за собою приятную дрожь по коже, скользнули по спине снизу вверх.
Тут-то, словно только и дожидавшись подобного момента, в прихожей пронзительно заверещал звонок.
Да ебитесь вы все конем, пидоры гнойные, кого еще несет?!
Звонок не умолкал, снова и снова заходясь в переливчатом, пронзительном взвизго-посвисте, от которого хотелось съежиться и зажать покрепче уши. Первым желанию съежиться поддался, конечно же, он.
— Кто это? — слегка испуганно спросила Елка.
— Счас посмотрим, — не предвещающим ничего хорошего для незваных гостей тоном отвечал Петяша. — Накиньте пока что-нибудь; мало ли…
Влезши в брюки и рубашку, он вышел в прихожую.
Звонок заливался хулиганскими, соловьино-разбойничьими трелями.
Медленно, в такт набухающей под рубахой злобе, подняв руку, Петяша покрепче взялся за торчащий из пластиковой белой коробочки на стене провод и рванул, вложив в рывок все разочарование, накопившееся после назревавшего было, но в самый интересный момент обломанного кайфа.
