Спит себе…
Хотя, если ему, Петяше, все это попросту приснилось, приглючилось, какие там вопросы, что за бред в голову лезет…
Или бред в голову лезет как раз оттого, что «сон» имел место на самом деле?
Голова, надо сказать, под влиянием упомянутого бреда — а, может, просто спросонья — ощущала себя тяжеловато. Петяша прошел в кухню, поставил на самый маленький огонь джезву с кофе, затем отправился в ванную и влез под прохладный душ. Стоя под хиленьким водопадиком и одновременно орудуя зубной щеткой, он принялся приводить в порядок мысли.
Человек, утративший способность отличать реальность от всего остального, он — что? Он, вероятнее всего, находится в не шибко-то здравом уме. Может, голодуха так повлияла?
А, может, вообще всего этого — денег, еды, Катерины, разлада с Елкой — нет, и он, Петяша, вовсе лежит у себя на тахте, как лежал, и — это… как выражаются английские товарищи, starving to death?
Такого оборота тоже нельзя было полностью исключить. Но это ж насколько надо с ума сойти, чтобы такие достоверные глюки…
Петяша начал было проверять все, происшедшее с ним за последние недели на наличие последовательности и логики, но очень скоро запутался.
Что же делать?
Для начала, пожалуй, следует убедиться в собственной нормальности. Или же ненормальности, хрен с ним. Для этого нужно выбрать какого-нибудь платного, частнопрактикующего невропатолога (благо — деньги имеются), и пусть обследует.
Послушаем, что скажет. А там — посмотрим.
Несколько успокоившись тем, что наконец-то удалось принять хоть какое ни есть конструктивное решение, Петяша закрутил краны и отправился пить кофе. Приканчивая чашку, он услышал, как в комнате заскрипела тахта.
Кстати!
Вот голова худая; есть ведь простой и верный способ выяснить, что там вчера стряслось! Сейчас Катерину спросим. Не могла же она одновременно с ним, Петяшей, с бороздки съехать! Не бывает такого!
Катерина как раз входила уже в кухню, сонно потягиваясь плечами и протирая кулачком глаза.
Петяша протянул руку, обнял ее и привлек к себе на колени. Катя прижалась к нему, опустив голову на плечо. Распущенные волосы ее приятно защекотали щеку.
— Слушай… Мы что вчера делали перед тем, как спать лечь?
Катя подняла голову и удивленно посмотрела Петяше в глаза. Удивление во взгляде ее тут же сменилось тревогой. Она раскрыла было рот, чтобы ответить, но тут дверной звонок засвистел, залился мерзкой, пронзительной трелью.
