12
В транзитном траке мы вместе покинули Глаз и поехали вниз, на управляющую палубу, где лежит, потерявшись в волнующих снах о далеких Галактиках, душа корабля, несущего нас через нескончаемую ночь.
Мы миновали зоны полной тьмы и зоны льющегося потоками света; места, где вращающиеся спирали серебряного излучения полыхают в воздухе, как полярное сияние; переходы и коридоры столь безумной геометрии, что при перемещении по ним пробуждались воспоминания о материнской утробе. Вокс съежилась, охваченная благоговейным ужасом, в уголке моего мозга.
Я чувствовал, как волны этого ужаса накатывают на нее одна за другой, пока мы спускались все ниже и ниже.
— Подумай еще раз, ты действительно этого хочешь? — спросил я.
— Да! — страстно воскликнула она. — Не вздумай остановиться!
— Не исключено, что тебя обнаружат.
— Не исключено, что этого не произойдет.
Спуск продолжался. Теперь мы оказались в царстве трех киборгов — Габриеля, Банкво и Флис. Это три члена экипажа, которых мы никогда не встретили бы в столовой, поскольку они обитали здесь, в стенах управляющей палубы, постоянно подключенные к кораблю и закачивающие свою энергию в его ненасытную утробу. Я уже упоминал, что у нас есть такая поговорка: поступая на Службу, ты отказываешься от своего тела, но взамен обретаешь душу. Для большинства из нас это фигура речи: навсегда прощаясь с землей и начиная новую жизнь на звездных кораблях, мы отказываемся не от тела как такового, а от его мелких нужд — всяких милых пустяков, которые так ценят жители земных миров. Однако для некоторых из нас самоотречение становится буквальным. Для них плоть — бессмысленная помеха; они полностью избавляются от нее, поскольку она не нужна им, чтобы чувствовать жизнь корабля. Они позволяют превратить себя в приставку к двигателю. Исходящая от них «сырая» энергия и создает силу, несущую нас сквозь небеса. Их работа нескончаема, а наградой им служит своего рода бессмертие. Мы с вами вряд ли сделали бы такой выбор, однако для них это подлинное блаженство.
— Снова на прогулку, капитан, так скоро? — спросил Банкво, поскольку уже на второй день полета я оказался здесь, чтобы, не теряя времени, воспользоваться этой удивительной привилегией Службы.
— А что, это может повредить?
— Нет, никакого вреда, — ответил Банкво. — Просто необычно, вот и все.
— Ну, это меня не волнует.
Банкво представлял собой блестящее металлическое яйцо вдвое больше человеческой головы, подключенное к щели в стене. Внутри этого яйца находилась матрица, когда-то бывшая Банкво — давным-давно, в мире под названием Утренняя Заря, где не бывает ночи. Золотистые рассветы и сияющие дни Утренней Зари оказались недостаточно хороши для Банкво. Он хотел быть сверкающим металлическим яйцом, свисающим со стены управляющей палубы на борту «Меча Ориона».
