Девятнадцатый год. «Вечера, посвященные Музе».
Огромный прокуренный зал, под названием «Хлам»*.
Вот Лифшиц читает стихи о «Болотной Медузе»
И строфы из «Камня» и «Tristia» — сам Мандельштам.
Морозный февраль, тишина побежденной столицы.
О, как мы умели тогда и желать и любить!
Как верили мы и надеялись, что возвратится
Былое величье, которого всем не забыть.
А после — походы в холодной степи и раненье.
Уже в Феодосии встреча: — «Вы, Осип Эмильевич, здесь?»
— «А где Бенедикт?» — «Да, погиб Маккавейский в сраженье».
А Петников — жив, но куда он уехал? — Бог весть!»
Тогда мы надеялись: будет недолгой разлука —
Как много с тех пор стало горьких потерь и разлук!
Летела стрела — и опять Аполлон Сребролукий
На новую жертву свой тяжкий нацеливал лук.
* «Хлам» — «Художники, Литераторы, Артисты, Музыканты».
