– Пусто? – спросил Решников так, словно заранее знал ответ.
– Остается снять камеру из приемной, хотя шансов на то, что она приведет нас к засланному казачку, нет, – кивнув, проговорил Гуров.
Они вместе прошли в приемную и сняли висевшую там камеру. Эта была с кассетой внутри, что еще больше убедило обоих, что просматривать ее, увы, не имеет смысла.
– И все-таки потом поглядим. А пока давайте побеседуем, – сказал Лева, беря камеру под мышку.
Они прошли к машине Амосова, Решников отпер ее ключом и уселся на водительское сиденье. Гуров устроился рядом. Начальник службы безопасности закурил и, задумчиво выпуская длинные струи дыма в открытое окно, заговорил:
– Я действительно провел с Амосовым всю ночь, точнее, с часу, с того самого момента, как забрал его из больницы. Он позвонил мне и велел срочно приехать.
– Он объяснил вам, для чего?
– Только при встрече. Сказал, что Дану застрелили из пистолета Макарова.
– И что? Почему его так насторожил этот факт?
Решников внимательно посмотрел в глаза полковнику и произнес:
– Потому что у его брата Виктора был именно такой пистолет…
– И он решил, что тот причастен к смерти его дочери, – понял Гуров, – и отправился на разборки посреди ночи?
– Я был против, – кивнул с невеселым видом Решетников, – но Амосов и слушать ничего не хотел. Я даже испугался за него – куда он в таком виде поедет? Дышит тяжело, еле на ногах стоит… Только Амосов не убивал брата. Это я вам ручаюсь.
– Доказательства есть? – прищурился Гуров.
– Ручаюсь, – повторил Решников, и его тяжелый взгляд откровенно говорил, что такие слова должны быть для Гурова весомее любых доказательств.
Полковник пока что не сделал никаких однозначных выводов, лишь попросил рассказать подробно, как все произошло. По словам Решникова, дело обстояло так…
…Решников молча катил машину по пустынным ночным улицам. Николай Николаевич Амосов сидел рядом, вцепившись пальцами в сиденье так, что костяшки пальцев побелели, и находился в крайнем напряжении. Алексей периодически скашивал глаза на своего шефа и чуть заметно неодобрительно хмурился. Ему категорически не нравилась эта затея, но противостоять хозяину он не мог.
Амосов постоянно поглядывал на часы и торопил Решникова.
– И так под сотню едем, – коротко бросал Алексей, плавно выруливая на перекресток.
Он водил машину очень умело и сейчас ехал вполне уверенно, так что вполне мог прибавить скорости, однако не видел в этой спешке никакого смысла. Вскоре они подъехали к дому, в котором проживал Виктор Николаевич Амосов. Дом был двухэтажным, разделенным на две квартиры. Одну из них занимал одинокий Амосов, в другой жила семья – муж, жена и сын-подросток.
