Немногословный Леша кивнул и, бросив «поправляйтесь», вышел из палаты вместе с медсестрой. Орлов еще некоторое время посматривал в сторону соседней кровати, а потом провалился в сон.
Проснулся он уже после обеда и сразу же поймал на себе внимательный взгляд. Повернув голову, он вначале подумал, что все еще спит и видит сон, навеянный вчерашними событиями. Даже хотел ущипнуть себя, потому что на соседней кровати лежал не кто иной, как Николай Николаевич Амосов! Орлов зажмурил глаза и тут же снова их открыл. Видение не исчезло. Перед ним действительно был Амосов собственной персоной.
– И хотел бы сказать «добрый день», Петр Николаевич, да язык не поворачивается, – хрипловатым голосом произнес тот и слабо улыбнулся.
– Да уж, – вздохнул Орлов. – Что с вами случилось?
– Да ерунда, – махнул левой рукой Амосов: в правой торчала игла от капельницы. – Сердце немного прихватило, а они все засуетились, запаниковали, «Скорую» вызвали зачем-то… А когда мне в больнице лежать?
– Мне тоже некогда, – проговорил Орлов, а про себя подумал: «Судьба».
Он чувствовал себя крайне неловко. Понимая в душе, что встреча с Амосовым неизбежна, он никак не мог предположить, что она произойдет в этом месте.
Нужно отдать должное Амосову, тот не стал пытать Орлова и ни словом не обмолвился не только о том, как продвигается расследование смерти его дочери, но вообще обошел эту тему. К слову, говорили они мало: оба были слабы, да и о чем говорить в таких обстоятельствах?
Ближе к вечеру у Орлова зазвонил сотовый телефон. Генерал-лейтенант ответил и услышал голос эксперта-баллиста:
– Петр Николаевич, у меня есть новости. Установлено, что пуля, которой убили Дану Амосову, выпущена из пистолета Макарова.
Орлов нахмурился и покосился в сторону Амосова. Тот насторожился, навострил уши и даже приподнялся на кровати.
– Гурову сообщили? – спросил генерал.
– Да, разумеется. Он, кстати, просил передать вам привет. Сказал, что вечером позвонит.
– Это хорошо. Спасибо за информацию.
Отключив связь, Орлов вновь положил голову на подушку. Он не собирался ничего говорить Амосову, но тот сам завел разговор. Голос его звучал возбужденно:
– Петр Николаевич, вы меня извините, но я все слышал. У вас очень хорошая связь. Значит, Дану убили из «макарова»?
Орлов подавил вздох. Ну не хотел он обсуждать с Амосовым эти дела, не хотел! Но Амосов, не желая успокаиваться, упорно повторял свой вопрос, поднимаясь и уже практически садясь на постели. И Орлов, опасаясь, что тот порвет себе вену, ответил:
