Ладно, когда тренировка кончилась, я пошел к тренеру Феллерсу и сказал ему, что мне не нравится прыгать на парня с мячом, потому что я боюсь покалечить его. А тренер сказал, что это ерунда, потому, что тот в футбольной форме и она его защищает. Я-то, по правде говоря, боялся не столько искалечить его, сколько разозлить. Если со всеми не дружить, тогда они будут за мной гоняться!
Иногда я ходил на уроки. В школе для психов нас так не напрягали. Здесь они относились к делу гораздо серьезнее. Но для меня они устроили так, что три урока были самоподготовкой — это когда вы можете сидеть в классе и делать что в голову взбредет, а три урока с одной дамой, которая учила меня читать. Там никого больше не было, только я и она. Милая такая была дамочка, и пару-тройку раз мне в голову приходили нехорошие грязные мысли о ней. Звали ее мисс Хендерсон.
Особенно мне нравился в школе урок, под названием «обед». Ну, конечно, совсем уроком его не назовешь, но здорово отличался от того, что было в школе для психов — туда мне мама давала сэндвич и пирожное, и немного фруктов (только не бананы!). В этой же школе была настоящая столовая с девятью-десятью блюдами, так что мне постоянно приходилось ломать голову, что съесть. Я думал, мне подскажут, и через неделю примерно подходит ко мне тренер Феллерс и говорит — давай, парень, жри все подряд, потому что за все уже «уплачено». Ничего себе!
Как вы думаете, кто еще из знакомых был со мной на самоподготовке? Дженни Керран! В классе она ко мне подошла и сказала, что помнит меня еще по первому классу. Она так выросла, такие у нее были длинные и ноги, и волосы, и все такое прочее, уж я продолжать не буду. И лицо у нее было такое красивое!
Вот с футболом дела шли не так хорошо. Тренер Феллерс был недоволен и постоянно орал, и на меня тоже. Они никак не могли придумать, как же заставить меня не давать другим парням хватать нашего парня с мячом. Только это не получалось, разве когда они добегали до середины линии. Не нравилось тренеру и как я хватаю их парня с мячом — будьте покойны, мы здорово подружились с этой дубовой колодой. И все-таки я почему-то не мог схватить его так крепко, как они хотели. Не мог вот, и все!
Но потом произошло такое, отчего все переменилось. В тот день я взял с раздачи еду и хотел пристроиться к Дженни Керран. Просто в этой школе я только ее и знал хоть немного, и сидеть с ней было приятно. Правда, она на меня почти не обращала внимания и разговаривала с другими. Но раньше я садился с футболистами, а они вели себя так, как будто меня тут не было. Дженни хоть внимание на меня обращала.
