У него была своя теория относительно того, что мы тут делаем — что-то вроде того, что это зло с благими целями, или наоборот, но так или иначе, мы делали не то. Как танковый офицер, он считал, что не дело воевать танками в местности, где большинство территории — болота или горы. Я же рассказал ему о Баббе и прочем, и он кивнул головой и грустно сказал, что пока это дело не кончится, погибнет еще немало таких, как Бабба.
Примерно через неделю, они перевели меня в другую часть госпиталя, куда помещали тех, у кого дела шли хорошо, но я каждый день приходил в интенсивную терапию, повидаться с Дэном. Я играл ему на гармонике, и ему нравилось. Моя мама прислала мне коробку с батончиками Херши, и они дошли до меня как раз в госпитале, и я хотел поделиться с ними с Дэном, но ничего не вышло, так как они разрешали ему есть только через трубки.
Мне кажется, что эти разговоры с Дэном сильно повлияли на меня. Я знаю, что мне не по силам изобрести свою теорию, потому что я идиот. А может быть, дело в том, что просто никто не хотел тратить время на разговоры со мной. По теории Дэна выходило, что все, что с нами происходит, что бы это ни было — это все происходит в соответствии с природными законами, которые управляют всем миром. Теория была слишком сложная, но суть я понял и это изменило все мои представления о мире.
Ведь всю жизнь до этого я ни черта не понимал в происходящем. Что-то случалось со мной, потом еще что-то, потом еще — и я не видел в этом никакого смысла. Но Дэн объяснил мне, что все это — часть одного большого плана, и наше дело — понять, в чем этот план, и найти свое место в нем. После того, как я это узнал, окружающее стало для меня гораздо понятнее.
За это время мне стало гораздо легче, и моя задница поправилась. Врач сказал, что на мне все заживает, «как на собаке» или что-то в этом духе. В госпитале у них была комната для отдыха, как-то я забрел туда, а там двое парней играли в пинг-понг. Некоторое время я смотрел на них, а потом попросил дать поиграть. Несколько первых мячей я пропустил, но потом как от нечего делать обыграл обоих парней.
— Ну и скор ты для такого великана, — сказал один из них. Я только кивнул в ответ. Потом я каждый день играл в пинг-понг, и неплохо научился играть, можете мне поверить.
Днем я навещал Дэна, а по утрам был свободен, и они разрешали мне делать все, что угодно. Для таких парней, как я, был специальный автобус, он отвозил нас в город, чтобы мы могли купить всякой хрени в лавчонках косоглазых в Дананге. Но мне это было ни к чему, поэтому я просто разгуливал и наслаждался пейзажами.
