Тут народ делал такое, чего не потерпели бы и в школе психов — например, срывали унитазы. Приходите вы в туалет, а там только черная дыра в полу вместо толчка, а унитазы они швыряли, например, из окон в проходящие машины. Как-то ночью один здоровенный защитник из нашей команды достал ружье и стал палить по окнам общежития напротив. Приехала университетская полиция, а он сбросил на патрульную машину здоровенный лодочный мотор. Ну, уж за это тренер Брайант заставил его побегать вокруг стадиона порядочно кругов!
Мы с Кертисом были не такие крутые, только никогда я не был так одинок. Я скучал по маме и хотел вернуться домой. Кертиса же я не понимал, вот в чем проблема. Он столько употреблял нехороших слов, что пока я добирался до середины его фразы, то забывал начало. По моему, смысл все-таки был всегда один — что-то ему не нравилось.
У Кертиса была машина и он учил меня водить. Но однажды я вышел к нему, а он ругается, наклонившись над решеткой для водостока. Похоже, у него лопнула шина, и он пытался заменить колесо, но уронил случайно гайки в решетку. А мы опаздывали на тренировку, и это было плохо. Я так Кертису и сказал, и добавил:
— Почему бы тебе не снять по гайке с трех остальных шин, вот как раз и получится гаек на колесо, нам хватит, чтобы доехать до стадиона?
На миг он даже перестал ругаться и посмотрел на меня и сказал:
— Ты же вроде идиот, как же ты сумел до этого додуматься?
А я ответил:
— Может я и идиот, но зато я не так глуп.
На это Кертис подскочил и погнался за мной с гаечным ключом, ругаясь на чем свет стоит, и это сильно повредило нашим отношениям.
После этого я решил сменить комнату, и после тренировки устроился на ночь в подвале «обезьянника». Тут было не так грязно, как наверху, и к тому же была лампочка. Ладно, на следующий день я перетащил сюда койку и с тех пор жил здесь.
Тут начались занятия, и они стали думать, что со мной делать. На кафедре физкультуры был парень, который тем только и занимался, что помогал таким же тупым, как я, сдавать экзамены. Были совсем простые курсы, вроде физвоспитания, и туда меня точно записали. Но мне был положен еще английский и еще какая-нибудь наука, типа математики, и тут мне было не прорваться. Позднее мне объяснили, что бывают такие преподаватели, что смотрят сквозь пальцы, когда футболисты прогуливают занятия. Они понимают, что когда много играешь в футбол, не до занятий. Был такой парень и на естественном факультете, только он преподавал что-то вроде «промежуточного света», в общем, что-то для физиков-дипломников, или аспирантов. И все-таки меня туда записали, хотя я не видел разницы между физикой и физрой.
