________________
«Я поэт.
Я, вернее,
хочу быть поэтом.
Хочу — я не скрою —
на великих равняться
и жить, как жестокие гении те:
не замазывать кровь,
а учить по учебнику крови.
Может, это одно
и научит людей доброте.
Сколько лет блещут ложи,
платочками белыми плещут!
Сколько лет
продолжается этот спектакль-самосуд!
И полозья российских саней
по севильской арене скрежещут.
тело Пушкина тайно
с всемирной корриды везут.
Сколько лет
убирают арены так хитро и ловко —
не подточит и носа комар!
Но, предчувствием душу щемя,
проступают на ней
и убитый фашистами Лорка,
и убитый фашистами в будущем я.
Кровь гражданской войны соскребли аккуратно
с асфальта Мадрида,
но она все течет
по шоссе и проселкам
из ноющих ран.
Треуголки полиции мрачно глядят…
Оцепили!
Коррида!..
Но да славится кровь,
если ею в тюрьме
нацарапано „No pasaran!“.
Знаю я
цену образа,
цену мазка,
цену звука,
но — хочу не хочу —
проступает наплывами кровь между строк,
а твои лицемерные длинные грабли,
фашистка-цензура,
мои мысли хотят причесать,
словно после корриды песок.
Неприятна вам кровь на бумаге?
А в жизни приятно, изранив,
мучить долго и больно,
не зная при этом стыда?
