Я вернулась в палату Кейси.
По словам Дена, который сидел там, держа Кейси за руку и шептал ей, ее мать ушла, чтобы выпить кофе.
Он посмотрел на меня, когда я села на другую сторону кровати и взяла руку Кейси в свою.
- Я должен был сказать ей, что я любил ее давно.
- Я думаю, что я любил ее всегда, — сказал он.
- Она поправится.
- Откуда ты знаешь?.
- Я просто…
Я подумала, что если бы я могла заключить сделку с Орденом.
Пусть Девин исцелит ее, и я перейду на вашу сторону, охотно и с энтузиазмом.
Или, может быть, я могла бы исцелить ее сама, если сосредоточусь достаточно сильно.
Я закрыла глаза и стала искать силу, о которой Девин говорил мне, пыталась найти выключатель, который визуализировал Ашер, когда мы работали над деталями.
Это было важно.
Так важно.
Мое эмоциональное состояние было на грани.
Я должна была сделать это.
Я не могла потерять Кейси.
Как потеряла маму и папу.
Я была бессильна что-либо сделать для них.
Я. Не. Могу. Потерять. Кейси.
Горе захлестнуло меня от мысли о жизни без нее.
И вместе с ним гнев.
Зачем мне было идти в Орден, если они были из тех, кто отказался бы помочь кому-то просто потому, что не было дано разрешение? Почему не было дано разрешение? Смотрите, кто нуждается в помощи.
Помогите ей.
Почему они были скупы на свои подарки?
Я не могла, не хотела, винить Девина.
Он должен быть сейчас там, просить разрешения.
Для меня.
Он сделает это для меня.
Я знала, что сделает.
Я вспомнила, как волновался Ашер в снежной пещере, когда узнал, что я пострадала.
Он сказал, что он не мог помочь.
Я не знала ничего в то время, но теперь я знала, что он сожалеет, что не обладает теми же силами, что и Девин.
Да, огонь поддержал нас теплом пока нас не спасли, но он не мог исцелить.
У него не было большей силы.
Мятежные ангелы давно заплатили высокую цену за свое желание покинуть рай.
Рай был только для тех, кто был в Ордене.
По крайней мере, если верить Девину.
Он отчаянно хотел вернуться туда.
Он хотел забрать меня с собой.
Могу ли я пойти, если Кейси умрет?
Если Кейси умрет…
Если Кейси умрет… Если Кейси умрет.
Звучало эхом в моей голове.
Мой гнев рос.
Мое разочарование достигло новых пределов.
