Я покачал ставший бесполезным коммуникатор в руке и вернулся в кабинет Лариссы. Она уже успокоилась и запивала водой какие-то таблетки. Наверное, успокоительное. Тем лучше.
Ходить вокруг да около я не стал:
– Продлить жизнь полиморфа не разрешают. Я говорил с начальством.
– Я знаю, - устало кивнула Ларисса. – Я уже сама писала в министерство. Даже Доку отказали. Он и не настаивал. Удержать полиморфа просто не получится, бесполезно. Уходи. Я хочу побыть одна.
Пришлось уйти.
На следующий день я проговорил с Бришеком часа три не меньше. Он был немногословен. Говорил по фразе раз в десять минут. Затем я пришел в «караулку» поболтать с сослуживцами и просто развеяться среди салаг. Их непосредственность часто приводила меня в хорошее расположение духа. То историю интересную расскажут, то поделятся чем-то новым.
Однако сегодня меня ждало сильное разочарование. Я вошел в караулку в тот момент, когда один из салаг по прозвищу Леший показывал друзьям видеозапись, которую он сделал во время ночного дежурства. Этот кретин облил Бришека раствором сильной кислоты, чтобы непосредственно проверить способности полиморфа к регенерации.
Я едва только рассмотрел, как Бришек, скрываясь в клубах дыма, отчаянно машет толстыми руками, и сходу высказал Лешему все, что про него думал. Потеря доверия местных салаг меня не беспокоила. Подонки мне не компания. Леший по заслугам отправился в увлекательный наряд на плац – там как раз требовалось обновлять разрядившиеся мины на минном поле у стен периметра Темницы.
Потом я вернулся к Бришеку и извинился за ночное происшествие. Бришек ничего не сказал и стоял молча. Это не означало, что он действительно обиделся – он часто так себя вел, наверное, экономил силы. Но, даже зная, что он совсем не такой как мы, я не хотел понимать его поведение иначе. Когда я решил уйти, он вдруг сказал:
– Четыре сявы. И смертвие сразу.
Вот оказывается, как отразилась на Бришеке шутка с кислотой. Сейчас на счету каждый день его жизни. А ему достается даже от рядовой солдатни.
В четыре часа утра мне позвонил Док и сказал, чтобы я надевал броню, брал оружие и шел в Темницу. Он сразу уточнил: оружие должно быть способным остановить полиморфа. Я не успел спросить, как он уже пояснил, что будет ставить «хирургический опыт» на Бришеке.
Признаться, лучше бы Док не говорил, что собрался делать. Когда я пришел, он уже стоял возле Бришека, а рядом лежал саквояж с хирургическими инструментами и небольшой чемоданчик. Я видел такие чемоданчики и раньше – в них перевозили донорские органы.
