И тут она его озадачила:
– А я правда прекрасная дама? Смотрите, Николай Георгиевич, сейчас совсем проснусь, встану и пойду к зеркалу. И если окажется, что я не прекрасная дама, а среднестатистическое чучело, тогда я не знаю, что… В общем, гнев мой будет ужасен, никакие колдуны не спасут! – Наташка тихо засмеялась и открыла наконец глаза.
Они действительно лежали в одной постели: она – закутанная с ног до головы, он – поверх одеяла, в джинсах и футболке. Очень похожую одежду он принес ей вчера в ванную. Ассортимент не ахти, вспомнила она.
– А что у нас на завтрак?
Он сделал вид, что задумался, а на самом деле едва сдерживался, чтобы хоть как-то замаскировать острый приступ счастья. Он ей не противен! Она разговаривает как ни в чем не бывало… Даже нет, не так. Она разговаривает так, как будто ей все это нравится. А между прочим, девушка, которая влюблена в одного парня, не станет радоваться, проснувшись с другим мужчиной. Получается, она и не влюблена вовсе? Или как?
– С завтраком у нас проблема, наверное. Я ничего такого дома не держу…
– Какого – такого? Картошка, например, есть? Соль, спички? – с серьезным видом спросила Наташка. – Огонь, вода? Ложки?
– А хочешь парного молока?
– Только не говорите, что сейчас пойдете доить корову, – не поверила Наташка.
– Доить не пойду. Просто позвоню – и принесут.
– Точно, без колдуна не обошлось, – пробормотала она и принялась выпутываться из-под одеяла и пледа, в который он ее вчера закутал.
Искать ей ничего не пришлось: все находилось практически в одном пространстве. Из спальни она сразу попала в огромное помещение. Ей сразу очень понравился пол – цельные широкие доски, наверное, мореные, темно-коричневые, гладкие и одновременно фактурные. И стоять на полу босыми ногами было очень приятно.
Вообще, фантазией создатель этого интерьера не отличался: пол и немногочисленная мебель – одной масти, темно-коричневой, потолок и стены – другой, светлой. Непривычно смотрелись могучие потолочные балки, не забранные гипсокартоном. Как будто высокий потолок лежал на них всем своим весом. Балки разделяли этот зал – другого слова и не подберешь – на условные зоны. Балки тоже были темные, как пол и мебель.
Рядом с дверью в спальню была еще одна дверь. Наташка заглянула – вчерашний шахматный санузел. Она умылась, взялась за полотенце, висящее над раковиной, – и только сейчас вспомнила, что вчера свою мокрую и грязную одежду оставила прямо на полу. Ой, стыдобища-то какая! Нашлись свитер, брюки и белье не сразу. Одна из стен оказалась как бы двойная, просто из-за шахматного дизайна незаметно было. Там, в узком простеночке, стояла стиральная машина, еще какой-то неизвестный агрегат, похоже, из будущего, а над всем этим тянулась хромированная штанга. На ней, на этой штанге, и висели ее вещи, сохли себе спокойненько. Значит, она вчера уснула, а Николай Георгиевич, перед тем как ложиться спать, вернулся, зарядил стиральную машину, потом еще и развесил все… Кошмар! Женщина называется, хранительница домашнего очага. Причем основное занятие в последнее время – домработница. Ужасно стыдно.
