Наконец мы подошли к маленькому круглому столику в дальнем углу и опустились на скрипящие деревянные стулья. В помещении находилось не больше десятка человек — и все равно оно казалось тесным. Столик освещался тем, что осталось от одинокой белой свечи, которой этот огрызок был раньше; как будто в течение многих лет струйки стекающего воска превратили ее во что-то похожее на неровный деревянный пенек. Я протянула руку, чтобы почувствовать тепло воска. Огарок был мягким на ощупь. На нем остался отпечаток моего пальца.
Я взглянула на Ника, освещенного пламенем свечи. На его лице плясали тени от мерцающего огонька, находящегося в опасной близости от лужицы воска под ним. Я рассеянно кивнула, когда Ник предложил бургундское урожая 1983 года.
— Уверена, это был хороший год, — сказала я, начиная ничего не значащую, скорее нервозную болтовню. — По крайней мере, для музыки. «Севен энд Рэггед тайгер»[43] была первой записью, которую я купила, в то время как моя старшая сестра тратила бабки на «Калчер клаб»[44]. Потом мои друзья и я передрались из-за членов группы «Дюран Дюран». Я сама была девушкой Роджера, но скорее всего из-за того, что кто-то еще претендовал на Сеймона и Джона. В то время мы считали Ника Родса[45] и Боя Джорджа воплощением мужской сексуальной привлекательности — макияж, пышные рукава и все, вместе взятое.
— Да, хотя там, на мой взгляд, было слишком много блеска для губ и лака для волос… Ой, прости.
Я засмеялась:
— Неужели так необходимо возвращаться к пышным волосам?
— Кажется, тема повторяется…
— Я с этим примирилась, — произнесла я бесстрастно. — Меня больше не мучают кошмарные сновидения, в которых я отправляюсь в школу без одежды, зато с огромным количеством вылитого на голову лака. Или когда я подхожу к своему школьному шкафчику и не нахожу домашней работы, а только пустые флаконы из-под лака для волос…
— Алекс, — произнес Ник с притворной серьезностью, — ты никогда не думала начать с группы поддержки?
— Что?
— Ты могла бы заняться реальным делом. Вообрази, все модники, которые когда-либо имели или имеют пышные волосы… И каждому приходится бороться со своим стыдом, как это было с тобой.
— Верно. Возможно, для меня найдется местечко в твоей фирме по психологическому тренингу моделей.
— Конечно! Я был бы более чем счастлив помочь соратнику по благотворительности.
Самоуничижительные шутки, соединенные со снисходительным подтруниванием буквально над всем, составляли значительную часть обаяния Ника, но я задалась вопросом: а относился ли этот человек вообще к чему-нибудь серьезно? И в этот момент в голове сверкнула мысль: «А как же интервью, которое он недавно дал «Кошачьему концерту на подиуме»»?
