А как насчет него? Неужели телевидение взяло верх над «ай-кью»? Что хуже: если Ник Сноу пошел на это, потому что хотел иметь возможность хвастаться перед своими дружками всю оставшуюся жизнь тем, как когда-то назначал свидания моделям? Или же, думала я (это характерно для большинства участников подобных реалити-шоу), он делал это, потому что хотел попасть на телевидение и получить свои пятнадцать минут славы? Я-то по опыту уже знала, что участие в телевизионной программе совсем не так привлекательно, как кажется людям, еще не вкусившим всей этой «прелести». Не тогда, когда вы выворачиваете ноги на подиуме, пытаясь выпутаться из ног супермодели. Но разве не было реалити-ТВ сродни крушению поезда?
Больше всего меня, конечно, беспокоила мысль, что если Ник мог так складно лгать девушкам на этом шоу, то неужели могло найтись что-то, что могло заставить его не лгать мне? Была ли я частью мошеннической проделки?
Я начала перебирать в памяти каждый момент, проведенный с Ником, чтобы посмотреть, смогу ли, окидывая прошлое ясным взглядом таким жестоким образом раскрытых мне глаз, найти намек на обман, когда услышала звук открывающейся на моем этаже двери лифта. Кое-как поднялась на ноги и неслышным шагом пошла по коридору к своему номеру. Когда я поспешно всовывала ключ в замок и захлопывала за собой дверь, то вспомнила, что здесь не одна. «Черт, — подумала я. — Что же сказать маме?»
— Солнышко, это ты? — Ее приглушенный голос доносился из ванной комнаты.
— О, привет, мама, это я! — крикнула я, включая свет и глядя на себя в зеркало. Веки опухли, а кожа покрылась пятнами. Всемилостивый Боже, она же немедленно заметит! Я подбежала к мини-бару, открыла бутылку воды, плеснула в лицо… только потом сообразив, что у меня нет полотенца, чтобы вытереться. Закрыв глаза, чтобы избежать попадания загрязненной косметикой воды на контактные линзы, я побрела к кровати, где три часа назад сбросила банный халат — давным-давно, когда я еще была легкомысленной, неосведомленной и счастливой. Идиотка. Я отделалась от этой мысли, стараясь сдержать слезы, которые опять собирались хлынуть, и, прикладывая к лицу махровую ткань халата, размазала макияж по левому рукаву. Потом расстегнула молнию, стащила с себя платье и закуталась в халат. Быстро подошла к двери ванной комнаты и постучала.
— Мама, ты одета?
— Конечно, дорогая! — ответила она со смехом. — Я крашу ногти.
Я повернула ручку и остановилась в дверях, одной ногой переступив порог ванной комнаты, вторая осталась за порогом — на всякий случай. Например, если бы мне пришлось быстро ретироваться из-за того, что не смогу преодолеть страстное желание расплакаться, как маленький ребенок, так, чтобы мамочка поцеловала место, где бо-бо, и тогда сразу все пройдет.
