— Так точно, — рявкнул сержант.
— Сколько?
— Пятнадцать.
— Подшиты?
— Никак нет.
— Значит, на развод их не выводить. Пусть приводят себя в порядок. На работы и занятия не привлекать. Но только сегодня.
— Ясно.
— С ними оставить сержанта Дронова.
— Есть!
Через пять минут все пятнадцать человек сидели в бытовой комнате и неумело пришивали свои первые погоны и петлицы. Сержант Дронов, павлином прохаживаясь между курсантами, указывал то одному, то другому.
— Вот так подшивай… Это наоборот… Поменьше стежки делай — видно будет… Аккуратнее, куда спешишь?..
Фролов был занят своими мыслями. Он чувствовал себя раздавленной лягушкой, которая приближающийся грохот приняла за гром и надеялась на близкий дождик, а оказалась под безжалостным колесом телеги. Он никак не мог смириться с тем, что его ротный — простой, ничем не отличающийся офицер, а может быть и отличающийся как раз маленьким ростом и тихим голосом. Да разве это командир? Вот Мишин — это да. Это командир. А капитан, маленький, плюгавенький… Не такой он представлял себе армию. По крайней мере, своих командиров. Чужие пусть будут разными-всякими. Но его — только гренадерами, богатырями с усами. А у этого даже усов нет. Мальчишка какой-то. Да одень его в гражданку, за школьника сойдет. Эх, не повезло на командира…
— А ты что молчишь, — Ваганов толкнул Фрола в бок. — Расскажи, как в армию попал.
— А что рассказывать? Как обычно. Получил повестку и пошел.
— Ну ты брось заливать! Просто так и пошел?
— Конечно, не просто. За этой повесткой в военкомат пришлось идти. Отец был против, чтобы я шел в армию. Предлагал устроить все по закону. Для него это раз плюнуть — весь город его знает, почти все друзья. Сам, говорит, не служил и тебе не советую. Нет, говорю, отец, в армию хочу. Зачем отличаться от всех? Да и, в глазах друзей буду выглядеть неполноценным. А он мне: дурак ты еще, молод. Я вот без армии, и живем отлично. Машина, дом, деньги. Что тебе еще надо! Все это, говорю, хорошо, но в армию я пойду. Хочется испытать себя, узнать, на что я способен. А отец: я же тебе предлагал испытать себя. Это он, когда устраивал меня работать на мясокомбинат. Работа, конечно, чистая, калымная — за месяц столько «бабок» зашибал, что вам и не снилось. Но, отвечаю, не этим хочу себя проверить. Хотелось бы трудности испытать. Мать, конечно, в слезы, отец обиделся. Но в последний день дали кучу наставлений, а еще больше еды. Сумку пришлось вдвоем нести. Зато двое суток горя не знали — нас человек десять было с одного района, так эти дни только мясом и питались…
