Чьи-то руки погасили маленькую лампу на двигателе дрезины. Тьма охотно вернулась в свои владения. Когда глаза привыкли к ней, под потолком проступила бледная полоса, вытянувшаяся вдоль туннеля. Бойцы замерли, созерцая невероятное зрелище: тонкая серебристая дорожка пыли возникала из ниоткуда и растворялась в никуда. Мелкая взвесь плавала в воздухе, словно кто-то измельчил в порошок и развеял под потолком кусок стекла. Крошечные частички мягко светились в темноте, переливались, поблескивая гранями, едва освещая ребра тюбингов, в то время как дрезина и зачарованные гвардейцы тонули в полутьме. Люди застыли, околдованные волшебным сиянием. Пристальный взгляд замечал, что пыль неторопливо движется в сторону Сталинской.
Раздались возня и лязг металла. Кто-то забрался на дрезину. Спустя мгновение в серебристую полосу вторгся темный силуэт человеческой ладони. Ниже локтя рука сливалась с темнотой. Тусклого света от кружащих пылинок не хватило показать лицо того, кто дерзнул прикоснуться к тайне. Сияние мягко обволакивало кисть, отчего растопыренные пальцы сами начали светиться. Словно не потерпев вторжения грубой материи, пыль завихрилась, крошечные водовороты стремительно кружились и таяли. Потревоженная легенда гасла, пока полностью не растворилась во мраке. Меньше чем за минуту шелковый путь окончательно развеялся.
Еще какое-то время отряд простоял в полной темноте, сохраняя молчание. Сказка кончилась, но люди с неохотой покидали ее объятия: слишком редко метро дарило такие моменты. Наконец щелкнула масляная лампа. Тусклый огонек раздвинул темноту. Гвардейцы еще стояли, уставившись в потолок. Детские улыбки на лицах мужчин постепенно сменялись гримасой обиды. Беспечную радость вытеснило горькое разочарование: метро с рвением тюремщика-садиста выпихнуло своих обитателей назад, в реальность.
Кирилл стоял на дрезине и разглядывал правую ладонь. Парень несколько раз сжал кулак: все цело… кожа на месте… пальцы двигаются…
— Сдурел? — рыкнул Сомов, смекнув, чья конечность развеяла мираж. — А если бы без руки остался?
— Оно же безопасное. Все говорят…
— Потому, что клешни пихать никто не додумался! — командир с трудом удерживался, чтобы не отвесить Зорину подзатыльник. — Вернемся, спроси Ваньку Протеза, куда он свою культю сунул!
— А почему «шелковый путь»? — спросил парень, чтобы перевести неприятный разговор в другое русло.
— Торгаши с Ганзы прозвали, буржуи хреновы, — пояснил бородатый заместитель Сомова. — Типа, прибыль сулит.
