Кейси горячо обняла мать и с дружеским интересом пожала руку Тиму. Потом она взяла Фэй за руку и стала показывать свои апартаменты с той же щенячьей жаждой одобрения и похвалы, которая отличала ее в детстве. Квартира состояла из большой гостиной, столовой, ультрасовременной сияющей кухни, двух спален и двух ванных комнат. Из второй спальни Кейси сделала кабинет, в котором не было ничего, кроме стола с компьютером, стула и нескольких застекленных шкафов.
Фэй казалось, что, если убрать гостей, квартира будет выглядеть какой-то голой, и она гадала, что же такого делала Кейси, чтобы «довести ее до совершенства». Но она ничего не сказала и только издавала неопределенные одобрительные звуки, восхищалась простором, паркетным полом и количеством туалетов. Судя по всему, Кейси не привезла сюда ничего из родительского дома, но, вероятно, это было правильно. Она начинала новую, взрослую жизнь.
– Ну? – наконец спросила Кейси. – Правда здорово?
– Замечательно, – ответила Фэй. – Надеюсь, ты будешь здесь счастлива.
– А что, разве может быть иначе?
– Нет, конечно, просто так принято говорить.
– А я вспомнил еще об одной традиции, – вставил забытый ими обеими Тим. – Надо разбросать по дому соль на счастье.
– Только не на мой чудесный пол, – с улыбкой возразила Кейси. Потом в глазах у нее мелькнула какая-то мысль. – Я сейчас вернусь.
– Очаровательная девушка, – заметил Тим. – Правда, я ничего другого и не ожидал.
Кейси мгновенно вернулась и пригласила их к длинному столу, где стояли напитки и закуски.
– Внимание, старая традиция! – обратилась она к гостям, потом провела пальцами по краю одного из коктейльных бокалов, собрав соль, высыпала ее на скатерть и отвесила шутливый поклон Тиму, который зааплодировал. Фэй даже показалось, что ее дочь слегка заигрывает с Тимом, но тут ее окружили люди, и она знакомила их с Тимом, болтала, все время с беспокойством и неловкостью ощущая присутствие Кэла. На его лице она видела хорошо знакомое выражение – снисходительное и одновременно осуждающее. Следовало подойти к нему и, по крайней мере, сказать несколько слов, но она никак не могла заставить себя это сделать.
Надо было обменяться приветствиями с Алом Бумом и, конечно же, обняться с Бекки, а еще к ней подошла клиентка Кейси, ее самая большая удача за последнее время, знойная молодая латиноамериканка, которая имела большой успех в роли сальвадорской революционерки.
– Значит, – сказала Милагрос Ривера, – вы мать моего агента. – Девушка была настолько уверена в своей красоте, что не сочла нужным ни приодеться, ни накраситься. Ее глаза напоминали спелые маслины, правда, выразительности ее смуглому лицу явно не хватало. – Вы немного похожи на молодую женщину, – продолжала латиноамериканка.
