Кормилец отъехал с мальчиками на середину поляны. Спешились. Вскоре воротился Сбыслав и привез с собой ястреба в клетке.
Сбыслав спутал всех коней, снял со своего седла лук. Подошел к сидящим в траве, положил оружие и с удовольствием сам растянулся на земле.
— Благодать.
Кормилец не разделял восторга дружинника.
— Ты наказал ему, чтоб скоро?
— Да все створил, как велел, Федор Данилович. Чего уж ты? Тут до веси рукой подать, мигом прибегут.
— Ох, господа, — перекрестился кормилец, — упокой душу раба твоего, как звать, не ведаю.
Глядя на него, перекрестился и Ратмир, все еще не пришедший в себя от испуга. Только княжич, придвинув к себе клетку с ястребом, внимательно рассматривал пернатого пленника. Ему было и жаль его (экий красавец в неволю попал!), и радостно от мысли, что он станет обладать такой дивной птицей, что она будет послушна ему и преданна.
— А как его вынашивают? — спросил Александр, ни к кому не обращаясь.
— О-о, на это дело терпения много надо, — отвечал Сбыслав. — Достанет ли у тебя, Ярославич?
Александр покосился на дружинника, раздул ноздри, упрямо отрезал:
— Достанет. Я же спрашиваю: как надо вынашивать?
— Это, княжич, тебя ловчий научит, он по этому делу мастак. Мое дело — лук да стрелы.
Александр обернулся к Ратмиру, дернул его за портки.
— Ты, чай, ведаешь, как вынашивать?
— Ась? — встрепенулся пригорюнившийся Ратмир.
— Я спрашиваю: ты знаешь, как вынашивать?
— Любая тварь ласку да заботу любит. Станешь сам кормить да холить, он и привыкнет.
Кормильцу не понравились такие речи, он заворчал:
— Сам носи, сам корми. Он кто? Али у него слуг мало? Вот ты и выносишь, — обернулся к Ратмиру.
— Я? Мне это даже любо, — искренне признался Ратмир.
— Я сам выношу, — твердо сказал княжич, и всем стало ясно, что так оно и будет. Александр уже почувствовал свою власть над людьми и, когда ему было надо, употреблял ее, не оглядываясь даже на кормильца.
— Хорошо, хорошо, — уверил его кормилец. — Вернемся домой, и ловчий расскажет и покажет.
Вскоре из-за леска появилось около десятка верховых.
Как и наказывал Федор Данилович, ловчий привел старосту, трех жителей вески и пять княжих дружинников. Смерды внимательно осмотрели убитого. Дружинники с коней не слезали.
— Ваш? — спросил смердов Федор Данилович.
— Нет, — замотал головой староста. — Сей муж неведом нам.
— Но земли эти вашей веси?
Староста переглянулся со смердами, почесал затылок.
— Чего уж там. Наша земля.
— Тебе, конечно, ведомо, что за голову на вашей земле отвечаете вы же, — начал Федор Данилович как по писаному. — Ищите головника.
