Я это оставляю в стороне,
Беру Антонио, каким он был и есть.
С его умом, холодным, неподвижным,
Учителя разыгрывает он.
Не разобрав, что слушатель уж сам
Ступил на верный путь, он поучает
Нас многому, что сами лучше, глубже
Мы чувствуем, не слышит наших слов
И к нам относится с пренебреженьем.
В пренебреженье быть у гордеца,
Который смотрит на тебя с усмешкой!
Не так я стар, да и не так умен,
Чтобы в ответ смеяться терпеливо.
Должны мы были рано или поздно
С ним разорвать, — тем хуже, чем поздней,
Лишь одного я знаю господина:
Меня он кормит, я ему служу
С охотой, мне учителей не надо.
Свободы я хочу для дум и песен;
Довольно мир стесняет нас в делах.
