— А как звали ту девушку?
— Не помню. Кажется, Энджи.
— Она студентка?
— Нет, хотя лет ей совсем немного. Она работала. Карен говорила — медсестрой.
— Попробуйте вспомнить ее фамилию, — попросил я.
Гинни сдвинула брови и уставилась в пол, затем покачала головой:
— Нет, не могу. Пропустила мимо ушей.
Мне хотелось подольше задержаться на этой теме, но приходилось считаться со временем.
— Что вы еще можете сказать о Карен? Была она нервной? Беспокойной?
— Нет! У нас тут все нервные, особенно во время сессии, а ей все будто до лампочки. Была как неживая, встряхивалась, только когда ей надо было ехать на свидание, а так всегда была усталая и вечно жаловалась на усталость.
— Много спала?
— Да. Спала она почти на всех лекциях.
— Много ела?
— Не особенно. Во время обеда тоже часто клевала носом.
— В таком случае она, наверное, теряла в весе?
— Напротив, прибавляла. Довольно заметно. С начала занятий она так пополнела, что не могла влезть ни в одно платье. Ей пришлось покупать новые.
— А еще какие-нибудь перемены вы в ней заметили?
— Только одну, и то я не уверена, что это может иметь какое-нибудь значение. То есть для Карен это, конечно, имело значение, но остальные-то не замечали. Видите ли, ей казалось, что она обрастает волосами. Знаете, руки и ноги у нее стали волосатыми, на губе появились усики. Она жаловалась, что ей чуть ли не каждый день приходится брить ноги.
Я взглянул на часы: дело близилось к полудню.
— Ну что ж, не стану вас дольше задерживать, вам, наверное, пора на лекцию.
— Неважно, — сказала Гинни, — мне самой очень интересно.
— То есть?
— Интересно наблюдать вас за работой. Ну и вообще.
— Вам, наверное, приходилось и раньше беседовать с врачами?
— Вы что, за дуру меня принимаете? — недовольным тоном сказала она. — Я не вчера появилась на свет.
— Я принимаю вас за очень неглупую девушку.
— Вы хотите, чтобы я давала показания?
— Показания? Какие?
— На суде. Во время процесса. — Лицо ее выражало тонкую проницательность героини киноэкрана.
— Не совсем вас понимаю.
— Можете не темнить, — сказала она. — Я же понимаю, что вы адвокат. Желаю вам успешно провести это дело.
Я вошел в рентгеновский кабинет вместе с Хьюзом, рентгенологом Мемориалки, старым своим знакомым, — мы с Джудит иногда играли с ним и с его женой в бридж. Оба они играли хорошо, не щадя противников, но мне это даже нравилось, иногда и на меня нападает такой стих.
Я не позвонил Льюису Карру, так как был уверен, что он откажет мне, Хьюз же стоял на довольно низкой ступени иерархической лестницы, и ему было наплевать, чьи снимки меня интересуют — Карен ли Рендал или же Ага Хана, которому несколько лет назад делали здесь операцию на почке. Хьюз провел меня прямо в кабинет. Там работало несколько рентгенологов. Перед каждым лежал конверт со снимками и стоял магнитофон. Они вынимали снимки один за другим, зачитывали имя пациента, порядковый номер и характер снимка, затем быстро прикрепляли его к матовому стеклу и начинали диктовать диагноз.
