Рождение разума. Загадки нашего сознания | страница 41



Ограниченный формат не позволяет мне продолжать обсуждение всех других моих законов, но я упомяну последний из моего списка.

Во многих отношениях самое важное, хотя и самое неуловимое — зрительная метафора. Метафора в литературе — сопоставление двух, казалось бы, несвязанных вещей, для тою чтобы ярче высветить важный аспект одной из них. (Индийский иоэт Рабиндранат Тагор называет Тадж — Махал[37] «слезинкойна щеке времени».) То же возможно и в изобразительном искусстве. Например, множество рук в бронзовой статуэтке танцующего Шивы или Натараджа (см. рис. 3.4) нельзя воспринимать буквально, как это делал викторианский искусствовед сэр Джордж Бердвуд,

Рисунок 3.4 Натараджа[38], или танцующий Шива. Династия Чола, белая бронза, XIII век

который назвал ее многоруким чудовищем. (Забавно, что ангелов с крыльями он не считал чудови щами, хотя я, как медик, могу сказать вам, что мно- горукость анатомически возможна, а вот крылья под лопатками — категорически нет!)

Мпожество рук означает религиозный символ бога, как и кольцо огня, в котором танцует Натараджа, и сам его танец — все это метафора танца в космосе и цикличность природы созидания и разрушения — идея, которую позже отстаивал Фред Хойл. Большинство великих произведений искусства — западного или индийского полны метафор и имеют множество смысловых уровней®.

Всякий знает, как важны метафоры, только не знает почему. Почему просто не сказать: «Джульетта лучистая и теплая», вместо того чтобы восклицать: «Джульетта, ты солнце!»? Какова нейрофизиологическая основа метафоры? Мы не знаем, но я попробую ответить на некоторые из этих вопросов в главе 4.

Многие социологи бывают шокированы, когда такие понятия, как красота, милосердие, добродетель и любовь, рассматривают как результат активности нервных клеток мозга. Однако их недовольство основано на ложной посылке: они полагают, что, объясняя сложный феномен с точки зрения составляющих его частей (редукционизм[39]), мы просто отделываемся поверхностными ο ι говорками. Чтобы понять, почему я считаю это заблуждением, представим себе, что мы живем в XXII веке, а я в качестве нейрофизиолога наблюдаю за тем, как вы ухаживаете за своей подругой (Эсморальдой) Я сканирую мозг Эсме- ральды и сообщаю вам все, что происходит, когда она влюблена в вас и в минуты вашей близости. Я рассказываю вам об активности в ядрах ее гипоталамуса, о том, как определенные пептиды связываются с гормоном пролактином, и т. д. Вы можете обратиться к ней и сказать: «Значит, все это только физиология? А твоя любовь ненастоящая? Все это только химия?» На что Эсмеральда должна ответить: «Напротив, вся эта активность мозга — настоящее доказательство того, что я