Харгривз постучал в дверь справа от стола и молча вошел, оставив Урсулу сидеть и собираться с духом. Она заранее отрепетировала предстоящий разговор (все утро только этим и занималась), но теперь не могла вспомнить ни начала, ни конца — даже вопросов, которые с такой тщательностью обдумала. Голова была пуста.
Девушка не сомневалась, что лорд Розем заставит ее ждать. Не сомневалась, что он откажется обсуждать с ней это дело или пришлет записку с клерком. Однако он почти в то же мгновение появился в дверях. Урсула не успела даже удостовериться, что шляпа сидит на ней как должно. Лорд Розем казался удивленным. Слегка взволнованным. Даже растерянным. Как будто она, вторгнувшись в его владения, застала хозяина врасплох.
— Мисс Марлоу, — сказал он. — Это так… э… так неожиданно.
— Я приехала сюда, чтобы поговорить о деле Стэнфорд-Джонс. Есть ли что-нибудь новое? — Урсула слышала свой голос — чистый и сильный, хотя последние остатки уверенности покинули ее, когда она встретила настороженный взгляд лорда Оливера. Он всегда был высоким и аристократически худым (безукоризненная осанка и тонкая верхняя губа), но теперь показался ей сутулым и истощенным. Волосы, обычно гладко зачесанные назад, падали ему на глаза. У него был вид человека, который никак не может прийти в себя от потрясения.
— Господи! — невольно воскликнула Урсула. — Что случилось?
В голове у нее пронеслись самые разнообразные предположения. Фредди умерла в канаве. Отец убит в своем купе… Воображение Урсулы не нуждалось в серьезных стимулах.
Лорд Розем приподнял брови. Самообладание быстро вернулось к нему.
— Случилось?
— У вас плохие новости? Что-то с Фредди?
— С Фредди?
— Уинифред.
— Мисс Стэнфорд-Джонс? Нет, с ней пока ничего не случилось, насколько мне известно.
— Тогда в чем дело? — спросила Урсула. — Вы выглядите так, словно получили ужасное известие.
Лорд Розем провел длинными пальцами по волосам, придавая им надлежащий вид.
— Прошу вас, мисс Марлоу, — сухо сказал он, — обойдемся без истерик. Заходите.
Урсула последовала за лордом Роземом в его богато обставленный кабинет. Над рабочим столом висел роскошный, великолепной работы гобелен на сюжет одной из картин Эдварда Берн-Джонса: ангельского облика женщина выходила из башни, осторожно балансируя весами правосудия в руках. Башня была темной, увитой плющом, тогда как фигуру женщины, выступившую из-под арки, заливал мягкий золотистый свет. Урсула почему-то ожидала, что кабинет лорда Розема окажется аскетически суровым, что на стене не будет ничего, кроме оксфордского диплома в рамочке.
