Надо сказать, что об этой странице в собственной биографии Лев Захарович нигде, кроме двух — трех анкет, написанных на заре политического ученичества, не упоминал. И полагаем, тоже не случайно.
В советской литературе «Поалей-Цион» (в переводе с иврита — «Рабочие Сиона») рассматривалась как одна из организаций, созданных в России главарями международного сионизма наряду с Бундом («Всеобщим еврейским рабочим союзом в Литве, Польше и России»), «Независимой еврейской рабочей партией» («НЕРП») и им подобными. Более того, имелся замысел впоследствии объединить эти организации именно вокруг «Поалей-Цион», оформившейся в 1905 году.[3]
Поалейционисты отстаивали внеклассовое и потому вызывавшее острое противодействие большевистской партии требование территориальной автономии «для всего еврейского народа» в Палестине.[4] Именно этот, сионистский, характер движения бундовцев, ционистов и других сторонников партий «еврейского пролетариата» ставился им в вину Лениным и объяснял остроту идеологических разногласий с ними. В утвержденном в 1921 году циркуляре ЦК РКП(б) об отношении к Еврейской коммунистической партии «Поалей-Цион» — наследнице ЕСДРП содержалось прямое требование: «По отношению к ЕКП должна проводиться решительная идейная борьба».[5]
Поэтому после Октября 1917 года совсем не в интересах Льва Мехлиса было свидетельствовать против себя, напоминать, что состоял в «Поалей-Цион» и, стало быть, находился с большевиками по разные стороны баррикад. Наоборот, как только представилась возможность вступить в коммунистическую партию, он не замедлил ею воспользоваться. К слову, расхожим стало ошибочное утверждение, будто до вступления в РКП(б) он состоял в меньшевистской партии.
Дооктябрьская биография Мехлиса, как революционера, жидковата. Кроме эпизода в полицейском участке, и вспомнить, похоже, нечего. Уж как позднее ни старались биографы, ретушируя прошлое видного партийного функционера, успехи их оказались весьма скромными по одной простой причине: ни в Феврале, ни даже в Октябре 1917 года Мехлис ничем особенным себя не проявил.
В 1911 году его призвали на срочную службу во 2-ю гренадерскую артиллерийскую бригаду. Лямку тянул, как писал сам, в «пункте лошадей». «Сначала прослужил год в караульной службе, затем присвоили звание бомбардира (соответствует современному ефрейтору. — Ю. Р.)», — неожиданно вспомнил о том времени Мехлис в 1942 году на одном из заседаний Совета военно-политической пропаганды при Главном политуправлении РККА. При этом, сравнивая работу с младшими командирами в царской и Красной армиях, сделал вывод не в пользу последней.
