Суржин остановился, видимо, чтобы перевести дух. Казалось, воспоминание о своих лучших днях вдруг сделало его теперешнего сильнее.
— Какое-то время все шло очень хорошо. Мы с женой купили квартиру, машину, я, наконец, свозил ее в Турцию. Не бог весть, конечно, но она за границей раньше и не бывала. А потом вдруг из бухгалтерского сейфа пропала крупная сумма. Обычно мы столько наличности в офисе не держали, но тут наклюнулся очень нужный контракт, и деньги заранее привезли — не знали точно, когда возможные партнеры могут заехать. Бухгалтерия, ясное дело, в шоке. Дима — хмурый. А я опоздать еще умудрился.
Сперва все предлагали в милицию звонить, но Фатеев по-своему решил. Сказал, что никаких следов взлома нет — значит, свои взяли. А ключ, как назло, у него, у меня и у главбуха, которая в тот момент на югах отдыхала. То есть, либо он, либо я. А я накануне сдуру в кабак поперся, да там и просидел чуть не до утра. И телефон не брал, потому что шумно было. Так Ольга, моя жена, извелась вся, даже Диме позвонила. Тот ее и успокоил, сказал, что мне пришлось срочно в область выехать по одному контракту, а там со связью может быть плохо. Вот так и вышло, что я вроде как без алиби остался.
— Но я-то думал, Дима меня знает, — продолжил Суржин. — Мы поговорим, разберемся, найдем виноватых. А он сразу дело решил. Говорит: «Если до суда не хочешь доводить, вот деньги — я у тебя твою долю выкупаю — и проваливай». Только денег было очень мало. А я смалодушничал — испугался, что он и правда в суд меня потащит, а что я там докажу? Вот и ушел.
— И в чем же вы вините Фатеева? — осведомился Валуйский.
— А ни в чем. Просто ой как подозреваю, что это все он организовал. И «пропажу», и публичное «разоблачение». Просто иначе он мою долю никак бы не получил, только если бы киллера нанял.
— Почему тогда не пытались доказать свою правоту?
— А как, интересно? На тот момент, когда я начал понимать, что меня просто «кинули», уже какое-то время прошло — там ни отпечатков, ни следов никаких бы не осталось. Да и заявление я с перепугу «по собственному» написал, вместе с документами о продаже своей доли. У него ведь даже нотариус при себе оказался. Не странно ли?
— Так как бы вы могли охарактеризовать свое отношение к Фатееву?
— А как я могу относиться к… человеку, который мне всю жизнь поломал? Отрицательно.
— Хорошо. Скажите, вы знали Фатееву Анастасию Алексеевну?
— Видел пару раз, когда она заходила к нему на работу. И все. Мы с ней даже не разговаривали ни разу.
