В небольшой комнате, куда, похоже, отселили главу семейства, перегар висел тяжелым удушливым туманом. На диванчике у стены разметался полноватый мужчина по виду чуть старше самого Валуйского, но уже начавший лысеть. На полу валялись пустые бутылки.
Виталик обернулся к вошедшему, не успев скрыть то, что чувствовал на самом деле — мальчишке было больно, страшно и стыдно за отца.
— Извините, — пробормотал он.
— Так, Виталий Андреевич, звони-ка маме, только не пугай ее. Скажи, что папу вызвали в качестве свидетеля, но ничего серьёзного. А я пока займусь побудкой.
Виталик только кивнул, вылетев из комнаты так, будто гора с плеч свалилась. Впрочем, Игорь чувствовал, что так оно и было — тринадцатилетний мальчишка нес на своих худых плечах слишком большой груз, который оказался не по силам его родителям. На какое-то мгновенье захотелось покрепче пнуть развалившегося на диване «отца», но Валуйский только взвалил его на себя и потащил в ванную, которую приметил за приоткрытой дверью еще с порога.
Так что просыпаться Андрею Суржину пришлось под холодными струями душа. Он было попытался вырваться, но противопоставить хватке тренированного Игоря ему было нечего.
— Сидеть, — тихо и угрожающе произнес Валуйский.
— Ты кто?! — хмель потихоньку вымывался из головы бывшего бизнесмена.
«Конь в пальто», — вспомнилась Игорю детская дразнилка.
— Валуйский Игорь Александрович. Следователь по особо важным делам. Повестку получал?
Суржин только фыркал, отплевываясь от воды.
— Получал, — за него ответил Игорь. — А ты, господин Суржин, не пришел. Вот и пришлось за тобой ехать. Скажи спасибо, что без наряда и не с наручниками.
— Я не смог, — буркнул мужчина, уже явно приходя в себя.
— Нетрезвое состояние не освобождает от явки для дачи показаний, — жестко отрезал Валуйский. — Так что, приводи себя в порядок и поехали.
— А… вы дверь взломали? — вдруг удивленно произнес мокрый Суржин.
— Нет, дверь я не трогал, хотя по закону имел право и взломать. Так что скажи спасибо сыну — умный парень растет.
Мужчина посмотрел мимо Валуйского в коридор. Игорь наклонился к нему почти вплотную:
— Обидишь парня — шкуру спущу.
Суржин неприязненно глянул на следователя, но возражать не стал.
— Одевайтесь, Андрей Прокофьевич, — Валуйский встал с бортика ванной. Теперь его тон был холодным и деловым, — нам пора ехать.
Игорь, больше не оглядываясь на хозяина квартиры, вышел из ванной и принялся разглядывать картинки, когда-то развешенные в коридоре, видимо, для оживления интерьера. Из комнаты выглянул взъерошенный Виталик.
