26 мая 20ХХ года, 09:20, пригород Касторово, дачный посёлок от ткацкой фабрики.
Марченко, Скрипка, Романовы, Сташины, Карский и ещё два десятка полицейских растянулись неровным кольцом вокруг пепелища. Чуть поодаль сворачивали шланги две пожарные бригады. Сады соседей потихоньку набивались соболезнующими и просто любопытными. Все ещё хорошо помнили, что именно в этом доме произошла страшная трагедия — и вот спустя два года в треске пламени прекратил существование и сам дом.
Крыша обвалилась внутрь, подмяв под себя второй этаж. Печная труба сохранилась вся целиком и теперь тянулась к небу обгоревшим страшным пальцем. Чёрный кулак, из которого торчал палец трубы — стены первого этажа, добротная бревенчатая кладка — ещё кое-где дымился.
Скрипка, переступая лужицы пены и обвалившиеся на землю головешки, подошёл к одному из оконных проёмов.
— Сюда.
— Что? — переспросила Лена.
— Над этим окном было то, в которое бутылку бросали.
— Какую бутылку?
К ним подошёл Карский со странным выражением на лице:
— Пожарные установили, что кто-то кинул в окно бутылку с бензином. В какое именно, я не знаю, так что…
— В это, — спокойно сказал Сергей. — То есть, прямо над ним. Пожалуйста, если вы дадите мне немного освоиться, я смогу понять, кто это был.
Карский нервно дёрнул воротник, и Елена подумала: а что, если это выражение на его лице — обычный страх?
Чего может бояться майор полиции Карский? Конечно, это было бы слишком просто, но почему бы Карскому не быть причастным к смерти Дмитрия и Оли?
Марченко продолжала молча любоваться вьющимися над стеной дымками и сосредоточенно гладящими чёрную стену белыми пальцами Сергея.
— Эй, а что он делает? — звонко выкрикнули у неё за спиной.
Елена обернулась.
К пепелищу подошли двое подростков.
— Дурью мается, — зло бросил Карский и быстро зашагал к полицейским машинам.
— Он экстрасенс, — тихо сказала Лена. — Он сейчас пытается увидеть, кто поджигал дом.
— Чо, правда?! — один из подростков ринулся к Сергею, но второй перехватил его за шиворот:
— Ты куда прёшь, клизма уральская?
— Сам ты клизма!
Елена вдруг поняла, что это девчонка, просто очень худенькая, коротко подстриженная и с утра пораньше уже чумазая.
— Пусти, прыщ! А то как врежу сейчас!
Названный прыщом пацан не нашёл слов для ответа и попытался стукнуть подружку, но его руку перехватили длинные белые пальцы.
Скрипка подошёл бесшумно, улыбнулся мило, проговорил напевно:
— Уважаемые молодые люди, вынужден довести до вашего сведения, что мне необходимо несколько минут тишины. Пожалуйста, будьте так добры, обеспечьте мне их.
