Пётр Сергеевич (так его представил Карский) недовольно поморщился:
— И всё-таки, как человек, который старше вас и значительно опытнее, я бы хотел первым услышать ответ на свой вопрос.
Марченко встала, отвернулась к окну. Полюбовалась воркующими сизарями.
— Знаете, Пётр Сергеевич, это вас, конечно, удивит… но на данный момент старшая в этом кабинете я, и возраст к этому отношения не имеет, а опыт мой вполне достаточен. Потрудитесь отвечать на мои вопросы. Чем бодрее вы это будете делать, тем быстрее завершится наша беседа. Первая.
Мужчина не просто поморщился, а стянул всё лицо к переносице:
— К сожалению, то, о чём вы спрашиваете, было достаточно давно, и я плохо помню тот день. Кажется, я не был среди первых.
— А кто был?
— Я же сказал, что это было давно. К тому же, у вас есть протоколы! Неужели там не записано, кто и когда приехал и что и где увидел?
— Неужели вам не понятно, что я веду следствие?
Мужчина поиграл складками стянутого лица:
— Я же сказал, что первым не был.
— Хорошо. Опишите, что вы увидели на месте преступления.
— Вы издеваетесь.
— Я полагаю, что сейчас, спустя два года, вы можете случайно вспомнить то, на что тогда не обратили внимания.
Лена говорила эту фразу уже седьмой раз. Она всех просила вспоминать что-то, что врезалось в память, или случайно всплыло в памяти при попытке восстановить события, или просто пришло на ум… да мало ли, что!
Но все опрашиваемые, как один, словно по заученному говорили одно и то же (естественно, когда их удавалось сбить с темы личной жизни Лены и попыток пригласить на свидание).
— Леночка…
— Для вас — Елена Валерьевна.
— Елена Валерьевна, вы вынуждаете меня на крайние меры!
Марченко резко развернулась к мужчине, даже не пытаясь сдержать изумление:
— Что?!
— Я просто вынужден пригласить вас на ужин! Нет-нет-нет, не пугайтесь, скромный семейный ужин, моя жена собиралась печь сегодня свой фирменный пирог… может быть, вы всё же внемлете гласу разума и побалуете себя домашней кухней… а где-то между сборной солянкой и пирогом я и вспомню что-нибудь, интересующее вас…
— Нет.
— Но вы всё же подумайте, моя жена готовит просто изумительно!
Лена медленно выдохнула сквозь стиснутые зубы.
Как же она устала! Как же дико, дико, страшно и нестерпимо она устала ото всех этих мужчин!
А Игорь так и не позвонил за весь день ни разу.
— Всё. Вы свободны.
Петру Сергеевичу показалось, что он ослышался:
— Как, уже?
Марченко почувствовала, что ещё один тупой вопрос, и она, одно из двух, или разрыдается, или вцепится в эти игривые складки лица собеседника.
