— Как сегодня?
— Вроде того, — усмехнулся Ярослав. — Но сегодня как-то больно уж экстремально. Хоть это и первое наше дело, думаю, обычно всё будет гораздо рутиннее.
— Ну и пусть, — покачала русой челкой Марина. — Знаете, что я тут вспомнила. У моей мамы было такое выражение — «Совсем Другая Жизнь». Произносить его надо эдак со значением, мол — «ну, вы же понимаете, что я имею в виду». Она ее боялась как огня, этой другой жизни, я всё детство слышала: «Марина, учись на пятерки, ведь те, кто плохо учатся, живут Совсем Другой Жизнью!» «Марина, возвращайся домой в девять, а то не дай бог что, и начнется у тебя Совсем Другая Жизнь!» То есть хуже, чем была, плохое что-то… А мне всю дорогу хотелось взять и попробовать хоть самую капельку этой страшной и заманчивой Другой Жизни. Потому что обычная мне совершенно не нравилась… В общем, к чему я. Пусть эта работа в сто раз опаснее, ненадежнее и непонятнее, чем моя ветеринария, я всё же хочу к вам. Потому что это Совсем Другая Жизнь, которой я с детства мечтаю пожить.
— Хорошо подумали? — улыбнулся Краснов.
— Вполне, — кивнула Марина. — Деятельность вроде вашей придает жизни перец и смысл. Как раз то, чего мне отчаянно не хватало последнее время. В общем, сейчас или никогда, так, кажется, говорят?
Из-за поворота вынырнул Первухин, заметно усталый и какой-то осунувшийся. Увидев Ярослава и Марину, он натянуто улыбнулся:
— Виват защитникам кетамина!
— Что с вами, Костя? — озаботился Краснов. — Что, проблемы какие-то с допросом?
— Нет, никаких проблем, — открестился Первухин. — Наш дядя Степа вовсю дает показания, в деталях описывает, как убил Полину… Вместе с сегодняшним покушением на убийство пожизненное вырисовывается. Он и не парится особенно, на зоне ему привычно, видите ли — чалился уже два раза, один раз за кражу, другой за незаконное хранение оружия.
— За что убил-то? — поинтересовалась Марина. Первухин замялся, и Ярослав верно истолковал его заминку:
— Марина теперь свой, ей можно. С сегодняшнего дня зачислена в штат консультантов отдела «Т.О.Р.» Следственного Комитета.
— Ну, поздравляю, — изобразил вялые аплодисменты Первухин. — А причины убийства мерзки и банальны. Виды он на племянницу имел недвусмысленные, особенно под алкоголем. В тот день алкоголя было, как назло, предостаточно. План у него созрел такой: вывести из дома, придушить до отключки и попользоваться. Первое удалось, второе не очень: Полина с дядей из дома вышла, но, когда тот напал, отчаянно сопротивлялась, и вместо предполагаемой потери сознания он ее задушил насмерть. Тут же протрезвел, но деваться было уже некуда, и он решил инсценировать самоубийство. Даже ногти ей почистил, говорит, которыми она ему все руки расцарапала. Мразь.
