— Я более, чем кто другой, знаю, насколько вы великий христианин и строгий блюститель правил нашей православной церкви. Советую вам прибегнуть к врачеванию духовному. Оно всем приносит пользу в наших недугах.
— Кто вам сказал, что я в таком положении, что необходимо для меня такое лекарство? — спросил Государь.
— Ваш лейб-медик Виллие.
Когда Государь спросил Виллие, то тот подтвердил слова императрицы.
Государь спокойно выслушал Виллие и сказал:
— Хорошо, я готов.
Послали за соборным протоиереем Алексеевым. Но когда тот пришел, Александр забылся и в таком состоянии находился до 5 часов утра. Просыпаясь иногда, он читал молитвы и псалмы.
В 5 ч. 30 мин. утра, Государь проснулся и прежде всего спросил, здесь ли священник. Послали за священником, дали знать государыне. Все собрались в кабинет и стали у двери.
Когда вошел священник, Государь поздоровался с ним, а потом спокойным и твердым голосом сказал:
— Я хочу исповедоваться и причаститься Святых Тайн. Прошу исповедовать меня не как императора, а как мирянина; извольте начинать, я готов приступить к Святому Таинству.
Государь причастился…
Наступило 19 ноября — день смерти Александра. День был серый, пасмурный. На площади, перед дворцом, стояла толпа народа — это обыватели Таганрога, после молебствий во всех церквах о здравии Государя, пришли узнать, в каком он положении.
Александр все слабел, дыханье становилось затрудненным. Он часто открывал глаза и устремлял их то на Распятие, то на императрицу.
В 10 часов 50 мин. ночи его не стало…
19 ноября Дибич доносил императору Константину:
«С сердечным прискорбием имею долг донести Вашему Императорскому Величеству, что Всевышнему угодно было прекратить дни всеавгустейшего нашего Государя императора Александра Павловича сего ноября 19-го дня в 10 ч. 50 мин. по полуночи здесь, в городе Таганроге. Имею честь представить при сем акт за подписанием находившихся при сем бедственном случае генерал-адъютантов и лейб-медиков. Таганрог, ноября 19-го дня 1825 года. № 1. Генерал-адъютант Дибич». При этом донесении был приложен акт о смерти.
Известие о смерти Государя было получено в Петербурге только 27-го ноября. Первый узнал о нем Николай Павлович. Но начавшееся междоусобие заставило забыть об умершем. Только З-го декабря новый император Николай Павлович нашел время написать князю Волконскому и сделать свои распоряжения.
«Письмо матушки, любезный Петр Михайлович, достаточно вас уведомит о причинах, побудивших нас всех, просить государыню-императрицу решить самой все, что касается до тела нашего ангела: кому, как не ей, принадлежит собственность сих драгоценных останков нашего отца, кому же, если не ей, решить все, что в силах будет сама решить. Но так как ее решение может касаться только до общих распоряжений, то на вас остается тяжелая обязанность всех необходимых приличных чести русского имени и памяти нашего ангела распоряжений».
