Задумалась и Александра Никифоровна, посмотрела на сидевшего в молчании старца и вдруг вспомнила виденный ею у графа портрет покойного Государя и сказала, обращаясь к старцу.
— Батюшка, Федор Кузьмич. Как вы на императора Александра Павловича похожи!
Федор Кузьмич вздрогнул от неожиданного вопроса, побледнел, нахмурил брови и вдруг гневно заговорил:
— А ты почем знаешь? Кто это тебя научил так сказать мне?
Испугалась Александра Никифоровна гнева старца, не поймет никак, на что он гневается.
— Никто, батюшка, — говорит, — я это так, спроста сказала. Я видела во весь рост портрет императора Александра Павловича у графа Остен-Сакена, мне и пришло на мысль, что вы на него похожи и так же руку держите, как он!»
Ничего не ответил ей на это старец, тихо вышел в другую комнату, и Александра Никифоровна видела, как он рукавами рубахи вытер катившиеся из глаз слезы.
Грустно и тяжело стало на душе у Александры Никифоровны, и, печальная, она в этот раз ушла от старца.
Жизнь Александры Никифоровны потекла по-старому. По-прежнему всю свою любовь, всю энергию она отдавала старцу: жила около него, заботилась о нем, почти что молилась на него. И он ей платил тем же. Из всех окружавших его людей он выделял ее, больше всех и с какой-то особенной теплотой с ней беседовал, внимательно следил за ее жизнью и давал ей нужные советы. Это была трогательная идеальная любовь двух людей, связанных единством мыслей, единством настроений. У старца не было детей, и он всю свою любовь отдавал привязавшейся к нему девушке; она не испытала родительской ласки, и для нее любовь старца была истинным утешением в жизни.
Много женихов сваталось за Александру Никифоровну, всем нравилась эта добрая и тихая девушка. Настаивали на выходе замуж и братья: они боялись, что постаревшая и не вышедшая замуж Александра Никифоровна вернется к ним, и им придется ее кормить. Все эти разговоры волновали и обижали девушку, и не раз она приходила к старцу и спрашивала его в тоске:
— Как же быть, дедушка?..
Старцу не нравились эти разговоры, он не хотел, чтобы она выходила замуж.
— Погоди, успеешь еще! — каждый раз говорил он ей, — за твою доброту Бог тебя не оставит, и царь позаботится наградить тебя за твое обо мне попечение…
И Александра Никифоровна успокаивалась и опять с прежней энергией отказывалась от замужества.
Видя, что братья во что бы то ни стало хотят выдать ее замуж, старец и им говорил:
— Не трогайте ее, она не останется на вашей шее и не будет нуждаться в вашем хлебе: сам царь наградит ее казною.
