Страдания от бессмысленности жизни | страница 58

Я проиллюстрирую свои слова следующим примером. Однажды ко мне поступил на лечение шестидесятилетний мужчина, который страдал шизофренией на последней стадии и был уже совершенно невменяемым. Его преследовали слуховые галлюцинации, он слышал голоса, страдал аутизмом, целыми днями только и делал что рвал в клочки листы бумаги. В общем, жизнь его, с первого взгляда, казалась совершенно бессмысленным прозябанием. Если взять за основу классификацию целей в жизни, предложенную в своё время Альфредом Адлером, то стоит признать, что у нашего «шизофреника» не могло быть никакой цели в жизни: он не работал, жил в полной изоляции от общества и, разумеется, не был способен ни на любовь, ни на супружеские отношения. И всё же этот человек излучал какое-то особое, удивительное обаяние, которое таилось в самой глубине его существа — там, куда не добрался психоз. А какой у него был благородный вид! Однажды в разговоре с ним выяснилось, что иногда он может разозлиться и вспылить, но в последний момент ему всегда удаётся с собой совладать. Я невзначай спросил его: «О ком же вы думаете, когда стараетесь с собой совладать?». И он ответил: «О Боге. . . ». И в тот же миг мне припомнились слова Кьеркегора: «Пусть даже само безумие станет трясти у меня перед глазами шутовским нарядом, я и тогда смогу спасти свою душу, если во мне возобладает моя любовь к Богу»{33}.

Когда мне предложили прочесть доклад на тему современной литературы перед членами Международного Пен-клуба, я поначалу отказывался. Ведь на поприще психиатрии уже подвизалось столько современных писателей, эксплуатирующих давно устаревшие психиатрические теории, что я могу лишь пополнить ряды дилетантов, если буду лезть в литературу на правах психиатра.

Да и кто сказал, что психиатр вправе судить о современной литературе? Что бы там ни говорили, психиатрия не может дать ответ на все вопросы. Уже одно то, что психиатры до сих пор не научились лечить больных шизофренией и даже не выяснили причину развития этого расстройства, говорит о многом. Нет, нас, психиатров, никак не назовёшь всезнающими и всемогущими. Если что-то и роднит нас с Господом Богом, то лишь одно — мы вездесущи. Без психиатра не обходится ни один симпозиум, ни одна дискуссия. Не обошлось без него и это собрание. . .