Роковой день — по словам Николая — 14 декабря. Сумрак, утро, –8°, отдаём слово Николаю: сегодня вечером нас не будет на свете, но мы умрём, исполнив свой долг. Снегу мало, весьма скользко, начинало смеркаться, ибо уже три часа пополудни, Николай приводит к присяге войска, Главный штаб, Сенат, Синод. Николай: шум и крики делались настойчивей, и частые ружейные выстрелы перелетали через войска, выехав на площадь, желал я осмотреть, не будет ли возможности, окружив толпу, принудить её к сдаче без кровопролития, в это время сделан по мне залп, пули просвистали мне через голову, рабочие Исаакиевского собора из-за забора начали кидать в нас поленами, я послал генерал-майора Сухозанета объявить им, что ежели сейчас не положат оружия (полен!), велю стрелять, — «ура» и прежние восклицания были ответом и вслед за этим залп; тогда, не видя иного способа, я скомандовал «пли». Первый выстрел ударил высоко в сенатское здание, и мятежники ответили неистовым криком и беглым огнём, второй и третий выстрелы ударили в самую гущу толпы, и мгновенно всё рассыпалось, — первый бой Николая (и последний), ему 29 лет.
В разгар мятежа генерал Головин, командир 2-й гвардейской дивизии, спросил принца Евгения Вюртембергского: да что такое происходит? да какого мы ждём неприятеля? А генерал Бистром, командир всей гвардейской пехоты, в ответ: будь я проклят, если знаю, о чём спор. Николай сказал Лаферроне, как ему нелегко кровь лить у солдат. Слёзы в изобилии текли из глаз Николая, — пишет Лаферроне. Я буду непреклонен, — сказал Николай, помолчав, — я обязан дать этот урок России и Европе. Бисмарк пишет о Николае: это идеальная натура, закалившаяся под влиянием изолированности русского самодержавия. Карамзин, историограф, о причинах николаевских выстрелов пишет по-другому: видел императора на коне среди войска и камней пять, шесть упало к моим ногам. Когда грянула первая пушка, Шарлотта упала на колени и подняла руки к небу. Почему я женщина в эту минуту! — это крик Шарлотты. А императрица Мария Фёдоровна сказала: что скажет Европа! После дня 14 декабря у Шарлотты начались нервические припадки и трясение головы. Но голова у неё, кстати, тряслась и до 14 декабря, не наше дело.
15 декабря 1825 года за победу над революцией всем нижним чинам в награду Николай дал по 2 рубля, по 2 фунта говядины и по 2 чарки вина. Он уволил ненавистного графа Аракчеева от дел, роздал в знак поощрения мундиры императора Александра полкам лейб-гвардии, этой милости он лишил только гренадерский и Московский полки, мятежные. Николай похоронил императора Александра и умерших вслед за ним историографа Карамзина и императрицу Елизавету Алексеевну, вдову Александра, если учесть ещё наводнение, смерть друга Александра Уварова, казнь жены Аракчеева Минкиной, — прямо шекспировские трупы.
