На рамах всех створок были заметны следы кнопок.
Он взял один из листов и приложил его к раме крайней левой створки окна. Ширина продырявленной части листа совпала с шириной рамы. Без особых усилий он нашел, по дырочкам на листе и на раме, точное место, к которому прикрепляли чертеж.
Христов снова отошел к середине комнаты. Мысль его напряженно работала, сердце сильно билось. В этих дырочках от кнопок на чертежах и на оконных рамах он видел следы, которые ясно говорили…
Башенные часы у заводских ворот пробили один раз.
Половина восьмого!
Бригадир уборщиков аккуратно свернул листы, снова завернул сверток в оберточную бумагу, перевязал и поставил на прежнее место, возле несгораемого шкафа. Потом попробовал открыть платяной шкаф и ящики письменного стола. Все было заперто.
«В следующий раз», — решил он и вышел в коридор.
Тетя Катя, покрасневшая, с засученными рукавами, показалась на лестнице.
— Я быстро, через десять минут кончу уборку. Инженер — человек чистый.
— Кто? — спросил Христов.
— Инженер Борисов. У него всегда все прибрано.
— С каких пор он работает в отделе?
— С прошлого года. Приехал из Пловдива. Работящий, способный человек.
— Женат?
— Нет.
— Видно, его заваливают работой.
— Да, работает много. Но не любит другим помогать. Не то, что Трендов.
— Трендов как будто не очень старается?
— Ка-ак? А кто на заводе трудится больше него? Сам работает, да еще и другим помогает.
— Помогает? Кому он помогает?
— И Ангелову, и Маджарову, и…
— Какому Ангелову?
— Токарю, тому, что получил премию.
— Они с ним приятели?
— Да, близкие друзья.
— Этот Ангелов, он ведь работал по рационализации вместе с Николовым?
— Ты о каком Николове? Что с седыми усами?
— Да, тот самый.
— Да откуда ты взял, что они друзья? Ангелов и Николов терпеть не могут друг друга. Еще в первые дни, когда Ангелов пришел на завод, они поссорились.
Христов посмотрел в окно. Напротив, за оградой сектора, виден был хозяйственный отдел завода. Оттуда, наверное, прекрасно можно было наблюдать за кабинетами конструкторского отдела.
— А это что такое? — раздался удивленный голос тети Кати.
— Что именно? — обернулся Христов.
Уборщица подала ему крошечную катушку — 5—6 миллиметров в диаметре и почти такой же длины.
— Гм, катушка. Где ты ее нашла?
— В пепельнице, когда ее чистила.
Христов тщательно разглядел катушку.
— Должно быть, выпала из какого-нибудь инструмента. Оставь ее на чернильнице.
Тетя Катя закончила уборку и вышла. Христов, заперев комнату, поднялся на четвертый этаж. Вскоре его вызвали к дежурному. Он сразу понял, зачем его зовут: он не вернул ключ от кабинета Борисова. Быстро спустился и пошел по коридору второго этажа.
