Христианство не сулит исполнения всех личных желаний и не учит гедонизму. Оно зовет к упорядочиванию жизни, к гармонии и полноте: удовольствия должны играть в жизни ту роль, которую предначертал им Создатель. Иначе нас ждет гибель, как наркомана, который не может остановиться. Беда начинается, когда удовольствия становятся для человека самоцелью, а не отголоском чего–то большего. «Совершенны благие желания, которые Ты даровал мне, — молился Блез Паскаль, — будь же их Концом, как Ты стал их Началом».
***
Пуритане говаривали: «Богу важно не что, а как». Иными словами, дух, в котором мы живем, для Бога важнее, чем наши конкретные дела. Они пытались привязать жизнь к ее божественному источнику, и не делить два мира на священный и секулярный, а связать их воедино.
Угождать Богу не означает измышлять для себя новые «духовные» занятия. Как считали пуритане, приношением Богу в равной степени могут быть уборка дома и проповедь, подковка лошадей и перевод Библии на языки малых народов. Томас Мертон заметил: «То, как монах пользуется метлой, говорит о нем больше, чем любые словеса».
Однако лично мне «освящать» повседневные занятия намного сложнее, чем, например, увидеть Божье присутствие в природе. Как наполнить глубинным или высоким смыслом рутину? Как свести два мира воедино, чтобы Бог неизменно присутствовал во всех моих делах?
Подсказку дает лютеранский профессор и писатель Мартин Марти, который описывает свою профессиональную деятельность следующим образом: «Я хожу на работу, она — часть моей профессии, а профессия — часть призвания…» То есть, все дело в призвании. Все дневные задачи, в данном случае, проставление оценок ученикам, чтение лекций, заседания комитетов, литературная и исследовательская деятельность, в конечном счете упираются в призвание. По словам Марти, ощущение призвания — важнейший шаг для тех, кто ищет цель и смысл.
Марти следовал примеру Лютера, который в любом труде видел освящающее ее призвание. «Даже грязная и неприятная работа вроде уборки навоза и стирки детских пеленок есть работа чистая и святая, если исходит от чистого сердца», — говорил он. Лютер призывал простых людей — крестьян, прачек, торговцев, сапожников — делать свое дело так, словно на них смотрит Сам Бог[24].
По сути, Лютер, говоря о Божьем присутствии в повседневной жизни, сводил оба мира воедино. А еще в VI веке Бенедикт Нурсийский основал орден, целью которого было разрушить искусственную возведенную преграду между духовной и мирской деятельностью. Молиться — значит работать, а работать — значит молиться, говорил он своим последователям. Монахи–бенедиктинцы не только изучали теологию, сохраняли и переписывали древние рукописи, но и трудились физически: осушали топи, возделывали поля. Они заложили основы современной Европы, и даже сейчас, спустя полтора тысячелетия, «Устав святого Бенедикта» находит многочисленных приверженцев.
